baunovhaus

Работа над книгой про конец режима была прямо связана с темой терроризма и автократии. Например, весь последний период жизни Франко прошел под аккомпанемент сопровождении басккских (чуть реже ультралевых и ультраправых) терактов. 18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БАУНОВЫМ АЛЕКСНАНДРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БАУНОВА АЛЕКСАНДРА ГЕРМАНОВИЧА

Вывод один: гибель обычных граждан от рук террористов хотя и ослабляла в головах людей связку между диктатурой с одной стороны и порядком и безопасностью с другой, в целом усиливала солидарность общества и власти. «Граждане были готовы сплотиться против террористов даже с опостылевшим правительством» (cтр. 300 какая-то).

Расчет на то, что население бросится прочь от режима, который не умеет их защитить, и таким образом режим начнет рассыпаться, не оправдывался, скорее происходило обратное: они бросались к режиму с просьбой о защите и даже предлагали помощь. Скорее звучали суровые требования, чем упреки.

Оппозиция, в том числе радикальная, по этой причине, кроме очевидных моральных, быстро бросила идею использовать теракты для агитации, даже незваных тактических союзников из террористов не получалось. Довольно скоро выяснилось, что для практикующих теракты нет большой разницы между политической властью и политической оппозицией, текущей диктатурой и будущей демократией, так как их требования вообще были не из мира политики, а из мира утопий-антиутопий. Эта догадка подтвердилась, когда теракты усилились в период демократического транзита, и продолжились в демократический период, пока постепенно баскских и радикальных правых-левых террористов не сменили исламистские.

Режим, разумеется, пытался повернуть эту спонтанную и часто невольную солидарность граждан себе на пользу, иногда довольно грубым или причудливым образом. Например, после кровавого теракта в одном из мадридских кафе уволили часть либерально-технократического крыла последнего правительства диктатуры, и вообще начали кампанию против разврата в печати и жизни. Но вот тут потребовать от граждан расширительного толкования солидарности против террористов получалось далеко не всегда, и где натяжка была особенно длинной, там эта солидарность как правило рвалась с шумом или по-тихому.

www.tg-me.com/us/baunovhaus/com.baunovhaus/1542

82.6K viewsedited  Mar 25 at 09:30

Работа над книгой про конец режима была прямо связана с темой терроризма и автократии. Например, весь последний период жизни Франко прошел под аккомпанемент сопровождении басккских (чуть реже ультралевых и ультраправых) терактов. 18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ БАУНОВЫМ АЛЕКСНАНДРОМ ГЕРМАНОВИЧЕМ ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА БАУНОВА АЛЕКСАНДРА ГЕРМАНОВИЧА

Вывод один: гибель обычных граждан от рук террористов хотя и ослабляла в головах людей связку между диктатурой с одной стороны и порядком и безопасностью с другой, в целом усиливала солидарность общества и власти. «Граждане были готовы сплотиться против террористов даже с опостылевшим правительством» (cтр. 300 какая-то).

Расчет на то, что население бросится прочь от режима, который не умеет их защитить, и таким образом режим начнет рассыпаться, не оправдывался, скорее происходило обратное: они бросались к режиму с просьбой о защите и даже предлагали помощь. Скорее звучали суровые требования, чем упреки.

Оппозиция, в том числе радикальная, по этой причине, кроме очевидных моральных, быстро бросила идею использовать теракты для агитации, даже незваных тактических союзников из террористов не получалось. Довольно скоро выяснилось, что для практикующих теракты нет большой разницы между политической властью и политической оппозицией, текущей диктатурой и будущей демократией, так как их требования вообще были не из мира политики, а из мира утопий-антиутопий. Эта догадка подтвердилась, когда теракты усилились в период демократического транзита, и продолжились в демократический период, пока постепенно баскских и радикальных правых-левых террористов не сменили исламистские.

Режим, разумеется, пытался повернуть эту спонтанную и часто невольную солидарность граждан себе на пользу, иногда довольно грубым или причудливым образом. Например, после кровавого теракта в одном из мадридских кафе уволили часть либерально-технократического крыла последнего правительства диктатуры, и вообще начали кампанию против разврата в печати и жизни. Но вот тут потребовать от граждан расширительного толкования солидарности против террористов получалось далеко не всегда, и где натяжка была особенно длинной, там эта солидарность как правило рвалась с шумом или по-тихому.

BY baunovhaus