Lacan-likbez

Что такое психоаналитический Идеал-Я, в чем его своеобразие? Кардинально важно не смешивать его с тем, что выступает для аналитика в качестве аналога его Сверх-Я – аналога, поскольку его концепция, невзирая на популярность, так и осталась у Фрейда разработкой ad hoc, чем-то таким, что в самостоятельном виде, по отдельности от так называемой «второй топики», никогда бы на свет не появилось и потому до сих пор окончательного определения не имеет.

Невзирая на постоянную проработку отличия этих инстанций – в том числе проводимую на этом канале в постах 2019 года – они до сих пор в общем представлении разведены недостаточно отчетливо. Различение Идеала-Я и Сверх-Я дополнительно осложняется в данном случае тем, что именно в создаваемых аналитической практикой условиях они постоянно взаимонакладываются, скрывая работу друг друга. Так, для практика, воспринимающего свои клинические и сеттинговые обязанности через призму требования, то, что сам он при случае – например, на конференциях в кругу себе подобных – подает как профессиональный Идеал-Я, на деле является реализацией Сверх-Я в чистом виде. Достаточно хорошая практика превращается в благо, основываясь на принципах, соблюдение которых не влечет за собой никакой награды, кроме временного облегчения тревоги, а нарушение – строго карается, причем тем строже, чем оно незначительней. Именно такое распределение последствий наиболее надежным образом на работу Сверх-Я указывает.

Напротив, Идеал-Я в плоскости тщательного выполнения обязанностей никогда не находится: меньше всего он руководствуется нормативом, поскольку то, что с его помощью субъекту надлежит реализовать – это не функционирование, ставящее его в доброкачественный ряд с себе подобными, а, напротив, сегрегация. Это не означает, что из Идеала-Я никакой общности не проистекает, но образуется она на основаниях всегда вторичных, вследствие возобновляющегося размежевания. Аналитик – будь он классическим, юнгианским или же миллеровским – стремящийся не дать поводу заподозрить себя в чем-либо, кроме истового усердия в своей области и одновременной скромности по отношению к ближайшим авторитетам, подстегиваем со стороны Сверх-Я; тот же аналитик, раздражительно и высокомерно отмежевывающийся от коллег из соседствующей модальности или школы, ищет поддержки в Я-Идеале.

Нельзя сказать, что этот способ полностью обманчив – более того, для условий, исторически сложившихся в области воспроизводства аналитической практики, он подходит почти что идеально. Очевидно, что не существует аналитиков, которых в практику могла бы заманить сама по себе идея добросовестного производства пользы для невротизированного общества – таким образом производят психологов, но отнюдь не аналитиков. В психоанализ, включая собственный дидактический анализ, всегда приходят по причине Идеала-Я других психоаналитиков. Именно поэтому анализ всегда модален, то есть, вне принадлежности к определенному движению не существует – притом, что движение далеко не всегда совпадает с «сообществом».

В то же время неизбежность полагания на эту опору способна сделать судьбу движения чрезвычайно шаткой, даже прекарной: в условиях каких-либо перипетий, зачастую ничтожных, она оборачивается смятением, несоразмерным своему поводу. Характерная «психоаналитическая хрупкость» – по аналогии с расовой «хрупкостью белых» – выражающаяся в хорошо известной гневливости носителей профессионального Идеала-Я, в резкости, с которой они реагируют на малейшее сомнение в их положении, на самую невинную критическую нападку, внесение самых ничтожных изменений в повестку, постоянно приводит к «падению царств», рушащихся под грузом собственной, высвобожденной со стороны Идеала-Я тревоги.

www.tg-me.com/fr/Lacan likbez/com.Lacanlikbez/77

4.9K viewsJun 18, 2021 at 12:34

Что такое психоаналитический Идеал-Я, в чем его своеобразие? Кардинально важно не смешивать его с тем, что выступает для аналитика в качестве аналога его Сверх-Я – аналога, поскольку его концепция, невзирая на популярность, так и осталась у Фрейда разработкой ad hoc, чем-то таким, что в самостоятельном виде, по отдельности от так называемой «второй топики», никогда бы на свет не появилось и потому до сих пор окончательного определения не имеет.

Невзирая на постоянную проработку отличия этих инстанций – в том числе проводимую на этом канале в постах 2019 года – они до сих пор в общем представлении разведены недостаточно отчетливо. Различение Идеала-Я и Сверх-Я дополнительно осложняется в данном случае тем, что именно в создаваемых аналитической практикой условиях они постоянно взаимонакладываются, скрывая работу друг друга. Так, для практика, воспринимающего свои клинические и сеттинговые обязанности через призму требования, то, что сам он при случае – например, на конференциях в кругу себе подобных – подает как профессиональный Идеал-Я, на деле является реализацией Сверх-Я в чистом виде. Достаточно хорошая практика превращается в благо, основываясь на принципах, соблюдение которых не влечет за собой никакой награды, кроме временного облегчения тревоги, а нарушение – строго карается, причем тем строже, чем оно незначительней. Именно такое распределение последствий наиболее надежным образом на работу Сверх-Я указывает.

Напротив, Идеал-Я в плоскости тщательного выполнения обязанностей никогда не находится: меньше всего он руководствуется нормативом, поскольку то, что с его помощью субъекту надлежит реализовать – это не функционирование, ставящее его в доброкачественный ряд с себе подобными, а, напротив, сегрегация. Это не означает, что из Идеала-Я никакой общности не проистекает, но образуется она на основаниях всегда вторичных, вследствие возобновляющегося размежевания. Аналитик – будь он классическим, юнгианским или же миллеровским – стремящийся не дать поводу заподозрить себя в чем-либо, кроме истового усердия в своей области и одновременной скромности по отношению к ближайшим авторитетам, подстегиваем со стороны Сверх-Я; тот же аналитик, раздражительно и высокомерно отмежевывающийся от коллег из соседствующей модальности или школы, ищет поддержки в Я-Идеале.

Нельзя сказать, что этот способ полностью обманчив – более того, для условий, исторически сложившихся в области воспроизводства аналитической практики, он подходит почти что идеально. Очевидно, что не существует аналитиков, которых в практику могла бы заманить сама по себе идея добросовестного производства пользы для невротизированного общества – таким образом производят психологов, но отнюдь не аналитиков. В психоанализ, включая собственный дидактический анализ, всегда приходят по причине Идеала-Я других психоаналитиков. Именно поэтому анализ всегда модален, то есть, вне принадлежности к определенному движению не существует – притом, что движение далеко не всегда совпадает с «сообществом».

В то же время неизбежность полагания на эту опору способна сделать судьбу движения чрезвычайно шаткой, даже прекарной: в условиях каких-либо перипетий, зачастую ничтожных, она оборачивается смятением, несоразмерным своему поводу. Характерная «психоаналитическая хрупкость» – по аналогии с расовой «хрупкостью белых» – выражающаяся в хорошо известной гневливости носителей профессионального Идеала-Я, в резкости, с которой они реагируют на малейшее сомнение в их положении, на самую невинную критическую нападку, внесение самых ничтожных изменений в повестку, постоянно приводит к «падению царств», рушащихся под грузом собственной, высвобожденной со стороны Идеала-Я тревоги.

BY Lacan-likbez