Люди «от сохи» нередко смотрят на интеллектуальный труд со скепсисом, не воспринимая сидячую работу за компьютером всерьез. Со стороны действительно может показаться, что в этом нет ничего сложного. Сидит себе человек перед компом, теребит мышку и стучит про клавиатуре, с чего бы ему вообще жаловаться на усталость в конце рабочего дня, он ведь, в конце концов, не кирпичи разгружает? Но это, разумеется, только на непосвященный взгляд. Вообще говоря, написать/придумать/спроектировать/скоординировать что-то по-настоящему интересное и незаурядное не так-то просто. Такие задачи могут вымотать и опустошить человека гораздо сильнее, чем физические нагрузки на свежем воздухе. Для этого требуется немало ресурсов – не тренированности мышц, но тренированности мышления и компонентов рабочей памяти.
Чтобы делать что-то полезное и не отвлекаться, нам нужна саморегуляция. Люди постоянно регулируют свои мысли, чувства и действия, чтобы стащить себя с пути наименьшего сопротивления и делать не то, что приятнее всего прямо здесь и сейчас, зато может подарить нам больше комфорта и ништяков в будущем. Благодаря саморегуляции мы встаем по будильнику, чтобы сделать запланированное, вместо того, чтобы валяться в кровати до полудня. Мы воздерживаемся от ругани, стараясь подобрать не слишком оскорбительные формулировки для ответа обидчику. Мы пытаемся бороться с прокрастинацией, стараемся следить за питанием и образом жизни, пробуем разное, чтобы постоянно не отвлекаться от сложных или скучных, но нужных задач, и все это требует изрядного самоконтроля. Таким образом мы копим напряжение, отказываясь от самых простых решений, с тем, чтобы обеспечить себе более благоприятное будущее.
Интеллектуальный труд нагружает рабочую память. Этот термин пришел в нейробиологию из компьютерных наук: чтобы как-то использовать хранящуюся на жестком диске информацию, ее нужно выгрузить в специально предназначенное для этого место, где мы сможем вносить изменения в файл и откатывать их назад, если потребуется. Производительность компьютера - то, сколько задач он может выполнять одновременно - зависит от объема оперативной памяти. По аналогии, наша работоспособность тоже зависит от вместительности рабочей памяти, и по всей видимости она у нас довольно скромная.
В 1974 году Алан Бэддели и Грэм Хитч предложили многокомпонентную модель рабочей памяти, где каждый из компонентов имеет собственную специализацию. Первоначально в модели было 3 компонента: центральный исполнитель, фонологическая петля и визуально-пространственный блокнот. Впоследствии Бэддели добавил 4й компонент - эпизодический буфер. Центральный исполнитель координирует работу всех систем, остальные системы занимают подчиненное положение.
В фонологической петле обрабатывается аудиоконтент - прежде всего, внутренняя речь, «блокнот» работает с визуальной информацией - образами и фигурами, а эпизодический буфер временно хранит нужную информацию. Многокомпонентная модель помогала объяснить, почему люди лучше или хуже справляются с двумя задачами одновременно. Если, выполняя пространственную задачу, люди прерываются на вербальную, их результаты в пространственной задаче почти не ухудшаются. Но когда обе задачи используют один и тот же (например, вербальный) компонент, результаты оказываются гораздо хуже: две параллельные задачи мешают друг другу.
Центральный исполнитель - ключевой элемент, который позволяет сфокусировать внимание на задаче и контролирует все остальные когнитивные процессы, не давая нам отвлекаться на посторонние стимулы. Предполагается, что центральный исполнитель участвует в переключении между задачами, координирует работу подчиненных систем, агрегирует, комбинирует и обновляет поступающую информацию и тормозит автоматические процессы, отвлекающие от работы. Рабочая память непосредственно связана с интеллектом. Способность человека обновлять информацию и избирательно направлять фокус внимания, подавляя посторонние стимулы, предсказывает уровень общего интеллекта.
Люди «от сохи» нередко смотрят на интеллектуальный труд со скепсисом, не воспринимая сидячую работу за компьютером всерьез. Со стороны действительно может показаться, что в этом нет ничего сложного. Сидит себе человек перед компом, теребит мышку и стучит про клавиатуре, с чего бы ему вообще жаловаться на усталость в конце рабочего дня, он ведь, в конце концов, не кирпичи разгружает? Но это, разумеется, только на непосвященный взгляд. Вообще говоря, написать/придумать/спроектировать/скоординировать что-то по-настоящему интересное и незаурядное не так-то просто. Такие задачи могут вымотать и опустошить человека гораздо сильнее, чем физические нагрузки на свежем воздухе. Для этого требуется немало ресурсов – не тренированности мышц, но тренированности мышления и компонентов рабочей памяти.
Чтобы делать что-то полезное и не отвлекаться, нам нужна саморегуляция. Люди постоянно регулируют свои мысли, чувства и действия, чтобы стащить себя с пути наименьшего сопротивления и делать не то, что приятнее всего прямо здесь и сейчас, зато может подарить нам больше комфорта и ништяков в будущем. Благодаря саморегуляции мы встаем по будильнику, чтобы сделать запланированное, вместо того, чтобы валяться в кровати до полудня. Мы воздерживаемся от ругани, стараясь подобрать не слишком оскорбительные формулировки для ответа обидчику. Мы пытаемся бороться с прокрастинацией, стараемся следить за питанием и образом жизни, пробуем разное, чтобы постоянно не отвлекаться от сложных или скучных, но нужных задач, и все это требует изрядного самоконтроля. Таким образом мы копим напряжение, отказываясь от самых простых решений, с тем, чтобы обеспечить себе более благоприятное будущее.
Интеллектуальный труд нагружает рабочую память. Этот термин пришел в нейробиологию из компьютерных наук: чтобы как-то использовать хранящуюся на жестком диске информацию, ее нужно выгрузить в специально предназначенное для этого место, где мы сможем вносить изменения в файл и откатывать их назад, если потребуется. Производительность компьютера - то, сколько задач он может выполнять одновременно - зависит от объема оперативной памяти. По аналогии, наша работоспособность тоже зависит от вместительности рабочей памяти, и по всей видимости она у нас довольно скромная.
В 1974 году Алан Бэддели и Грэм Хитч предложили многокомпонентную модель рабочей памяти, где каждый из компонентов имеет собственную специализацию. Первоначально в модели было 3 компонента: центральный исполнитель, фонологическая петля и визуально-пространственный блокнот. Впоследствии Бэддели добавил 4й компонент - эпизодический буфер. Центральный исполнитель координирует работу всех систем, остальные системы занимают подчиненное положение.
В фонологической петле обрабатывается аудиоконтент - прежде всего, внутренняя речь, «блокнот» работает с визуальной информацией - образами и фигурами, а эпизодический буфер временно хранит нужную информацию. Многокомпонентная модель помогала объяснить, почему люди лучше или хуже справляются с двумя задачами одновременно. Если, выполняя пространственную задачу, люди прерываются на вербальную, их результаты в пространственной задаче почти не ухудшаются. Но когда обе задачи используют один и тот же (например, вербальный) компонент, результаты оказываются гораздо хуже: две параллельные задачи мешают друг другу.
Центральный исполнитель - ключевой элемент, который позволяет сфокусировать внимание на задаче и контролирует все остальные когнитивные процессы, не давая нам отвлекаться на посторонние стимулы. Предполагается, что центральный исполнитель участвует в переключении между задачами, координирует работу подчиненных систем, агрегирует, комбинирует и обновляет поступающую информацию и тормозит автоматические процессы, отвлекающие от работы. Рабочая память непосредственно связана с интеллектом. Способность человека обновлять информацию и избирательно направлять фокус внимания, подавляя посторонние стимулы, предсказывает уровень общего интеллекта.
BY Hippopocampus. Канал про мозг, поведение и нейронауки
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
Durov said on his Telegram channel today that the two and a half year blockchain and crypto project has been put to sleep. Ironically, after leaving Russia because the government wanted his encryption keys to his social media firm, Durov’s cryptocurrency idea lost steam because of a U.S. court. “The technology we created allowed for an open, free, decentralized exchange of value and ideas. TON had the potential to revolutionize how people store and transfer funds and information,” he wrote on his channel. “Unfortunately, a U.S. court stopped TON from happening.”
A Telegram spokesman declined to comment on the bond issue or the amount of the debt the company has due. The spokesman said Telegram’s equipment and bandwidth costs are growing because it has consistently posted more than 40% year-to-year growth in users.
Hippopocampus Канал про мозг поведение и нейронауки from us
