В Днепре (тогда Екатеринославе) родился скульптор Вадим Сидур, который прошёл войну и вспоминал:
«Пути войны, как известно, неисповедимы. И когда восемнадцатилетним младшим лейтенантом, командиром пулеметного взвода, я действительно дошел до своего родного города и своей улицы, то уже от угла увидел, что от дома, где я родился и вырос, не осталось ничего. Только печная труба торчала как новаторский памятник моему детству и юности, а рядом разросшийся клен, бывшее маленькое деревцо, которое мы с отцом посадили за несколько лет перед войной...Потом я был убит на войне. Но произошло чудо воскресения, и я остался жить. Иногда мне даже кажется, что это было предопределено для того, чтобы я смог в конце концов оставить "Памятник погибшим от насилия", "Треблинку", "Памятник погибшим от бомб"».
«Пути войны, как известно, неисповедимы. И когда восемнадцатилетним младшим лейтенантом, командиром пулеметного взвода, я действительно дошел до своего родного города и своей улицы, то уже от угла увидел, что от дома, где я родился и вырос, не осталось ничего. Только печная труба торчала как новаторский памятник моему детству и юности, а рядом разросшийся клен, бывшее маленькое деревцо, которое мы с отцом посадили за несколько лет перед войной...Потом я был убит на войне. Но произошло чудо воскресения, и я остался жить. Иногда мне даже кажется, что это было предопределено для того, чтобы я смог в конце концов оставить "Памятник погибшим от насилия", "Треблинку", "Памятник погибшим от бомб"».
tg-me.com/miscmiscmisc/1036
Create:
Last Update:
Last Update:
В Днепре (тогда Екатеринославе) родился скульптор Вадим Сидур, который прошёл войну и вспоминал:
«Пути войны, как известно, неисповедимы. И когда восемнадцатилетним младшим лейтенантом, командиром пулеметного взвода, я действительно дошел до своего родного города и своей улицы, то уже от угла увидел, что от дома, где я родился и вырос, не осталось ничего. Только печная труба торчала как новаторский памятник моему детству и юности, а рядом разросшийся клен, бывшее маленькое деревцо, которое мы с отцом посадили за несколько лет перед войной...Потом я был убит на войне. Но произошло чудо воскресения, и я остался жить. Иногда мне даже кажется, что это было предопределено для того, чтобы я смог в конце концов оставить "Памятник погибшим от насилия", "Треблинку", "Памятник погибшим от бомб"».
«Пути войны, как известно, неисповедимы. И когда восемнадцатилетним младшим лейтенантом, командиром пулеметного взвода, я действительно дошел до своего родного города и своей улицы, то уже от угла увидел, что от дома, где я родился и вырос, не осталось ничего. Только печная труба торчала как новаторский памятник моему детству и юности, а рядом разросшийся клен, бывшее маленькое деревцо, которое мы с отцом посадили за несколько лет перед войной...Потом я был убит на войне. Но произошло чудо воскресения, и я остался жить. Иногда мне даже кажется, что это было предопределено для того, чтобы я смог в конце концов оставить "Памятник погибшим от насилия", "Треблинку", "Памятник погибшим от бомб"».
BY Stray observations



Share with your friend now:
tg-me.com/miscmiscmisc/1036