Из того, что вся тяга ракеты создается двигателем, только двигателем и ничем, кроме двигателя, есть несколько очевидных следствий. Во-первых, двигатель должен быть прочным. Во-вторых, должно быть прочным крепление двигателя к ракете. На этот узел, несколько теряющийся на фоне её общего размера, приходится весь её вес, помноженный на стартовую перегрузку. Не то чтобы эта ситуация была необычной с инженерной точки зрения – что-то подобное найдется почти везде. Бросающее авиалайнер в разгон усилие норовит погнуть и оторвать лопатки вентилятора, вертолёт висит на гайке, фиксирующей ротор на валу, велосипедист при внимательном рассмотрении оказывается подвешенным на паре десятков спиц, как парашютист – на паре десятков строп. Качественные материалы, которым придана правильная форма, могут выдержать многое.
В-третьих, ракету можно аккуратно поставить на её двигатели, и с ней должно быть всё хорошо: она не помнётся, крепление не погнётся, распределение нагрузки при этом будет точно таким же, что и в полете. Собственно, чаще всего на старте примерно так и делается, изящно подхватываемый за талию «Союз» скорее исключение, а объятия башен обслуживания страхуют только от порывов ветра. Тот же Шаттл непосредственно перед запуском стоял, простоя опираясь на основания твердотопливных ускорителей, прикрученные к стартовому столу восемью гайками.
(Перед самым стартом, уже после запуска двигателей, гайки подрывались пиропатронами и распадались на две половинки. За историю полётов Шаттлов было несколько десятков случаев, когда одна из гаек по не вполне понятным причинам не срабатывала. Каждый раз Шаттл благополучно срывал резьбу и улетал. Было два случая — в ноябре 1981-го и в октябре 2000-го — когда не сработали две гайки. Шаттл справился и с этим. NASA выражало некоторую озабоченность тем, что если не сработают четыре гайки, выдерживающие тонн по семьсот каждая, то получится как-то совсем нехорошо, но вероятность этого увлекательного сценария реализоваться не успела).
Качественные материалы способны на многое, но иногда нужно больше. Особенно часто желание большего возникает в мечтах об удержании в двигателе плазмы ядерного взрыва или чего похлеще. И тогда в фантазиях рождается, скажем, магнитное сопло, которое должно отделить заветное море энергии от бренного сопромата. Но третий закон Ньютона никуда не девается.
Если магнитное поле способно удержать разлёт плазмы — значит, оно обладает соответствующим давлением, и это давление разрывает создающий его электромагнит. Если магнитное поле ловит вспышку ядерного взрыва, как бабочку в сачок — значит, весь пойманный импульс будет передан не куда-нибудь, а на витки электромагнита. Если вы не вполне понимаете, в результате какого взаимодействия частиц, полей и токов это произойдет — это нормально (магнитогидродинамика совершенно не предназначена для человеческой интуиции), но тем хуже для вас. Прикрепляйте магнит тщательно.
Если вы придумали двигатель с невероятной тягой — убедитесь, что эту тягу выдержит та гайка, которой он прикручен к вашему звездолёту. И да, это не только инженерный совет, но и метафора широкого спектра.
Из того, что вся тяга ракеты создается двигателем, только двигателем и ничем, кроме двигателя, есть несколько очевидных следствий. Во-первых, двигатель должен быть прочным. Во-вторых, должно быть прочным крепление двигателя к ракете. На этот узел, несколько теряющийся на фоне её общего размера, приходится весь её вес, помноженный на стартовую перегрузку. Не то чтобы эта ситуация была необычной с инженерной точки зрения – что-то подобное найдется почти везде. Бросающее авиалайнер в разгон усилие норовит погнуть и оторвать лопатки вентилятора, вертолёт висит на гайке, фиксирующей ротор на валу, велосипедист при внимательном рассмотрении оказывается подвешенным на паре десятков спиц, как парашютист – на паре десятков строп. Качественные материалы, которым придана правильная форма, могут выдержать многое.
В-третьих, ракету можно аккуратно поставить на её двигатели, и с ней должно быть всё хорошо: она не помнётся, крепление не погнётся, распределение нагрузки при этом будет точно таким же, что и в полете. Собственно, чаще всего на старте примерно так и делается, изящно подхватываемый за талию «Союз» скорее исключение, а объятия башен обслуживания страхуют только от порывов ветра. Тот же Шаттл непосредственно перед запуском стоял, простоя опираясь на основания твердотопливных ускорителей, прикрученные к стартовому столу восемью гайками.
(Перед самым стартом, уже после запуска двигателей, гайки подрывались пиропатронами и распадались на две половинки. За историю полётов Шаттлов было несколько десятков случаев, когда одна из гаек по не вполне понятным причинам не срабатывала. Каждый раз Шаттл благополучно срывал резьбу и улетал. Было два случая — в ноябре 1981-го и в октябре 2000-го — когда не сработали две гайки. Шаттл справился и с этим. NASA выражало некоторую озабоченность тем, что если не сработают четыре гайки, выдерживающие тонн по семьсот каждая, то получится как-то совсем нехорошо, но вероятность этого увлекательного сценария реализоваться не успела).
Качественные материалы способны на многое, но иногда нужно больше. Особенно часто желание большего возникает в мечтах об удержании в двигателе плазмы ядерного взрыва или чего похлеще. И тогда в фантазиях рождается, скажем, магнитное сопло, которое должно отделить заветное море энергии от бренного сопромата. Но третий закон Ньютона никуда не девается.
Если магнитное поле способно удержать разлёт плазмы — значит, оно обладает соответствующим давлением, и это давление разрывает создающий его электромагнит. Если магнитное поле ловит вспышку ядерного взрыва, как бабочку в сачок — значит, весь пойманный импульс будет передан не куда-нибудь, а на витки электромагнита. Если вы не вполне понимаете, в результате какого взаимодействия частиц, полей и токов это произойдет — это нормально (магнитогидродинамика совершенно не предназначена для человеческой интуиции), но тем хуже для вас. Прикрепляйте магнит тщательно.
Если вы придумали двигатель с невероятной тягой — убедитесь, что эту тягу выдержит та гайка, которой он прикручен к вашему звездолёту. И да, это не только инженерный совет, но и метафора широкого спектра.
BY Наташа Зиверт
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
Mr. Durov launched Telegram in late 2013 with his brother, Nikolai, just months before he was pushed out of VK, the Russian social-media platform he founded. Mr. Durov pitched his new app—funded with the proceeds from the VK sale—less as a business than as a way for people to send messages while avoiding government surveillance and censorship.
Telegram today rolling out an update which brings with it several new features.The update also adds interactive emoji. When you send one of the select animated emoji in chat, you can now tap on it to initiate a full screen animation. The update also adds interactive emoji. When you send one of the select animated emoji in chat, you can now tap on it to initiate a full screen animation. This is then visible to you or anyone else who's also present in chat at the moment. The animations are also accompanied by vibrations. This is then visible to you or anyone else who's also present in chat at the moment. The animations are also accompanied by vibrations.
