Что общего у смерти Пушкина, Ивановской области и погоды в Байресе? Ответ: мой сегодняшний возраст, 37. И вот их итоги, условно сгрупированные в два блока.
Более общественное 1. Аргентина оказалась очень разнообразной страной с великолепной природой. Говоря это, чувствую себя русским империалистом, смотрящим на карту мира: «Ну что там у вас может быть интересного, когда из столицы до любого места лететь два часа?». Но совсем разные Усуайя, Хухуй, Мендоса, Игуасу, Вальдес, Тигре, Патагония ответили на этот вопрос с блеском. А сколько ещё осталось посмотреть. Потрясающе красивая страна, всем рекомендую. 2. Правильно ли мы сделали, что сменили Грузию на Аргентину? Здесь мясо, а там хинкали. Здесь вино, а там вино. Здесь дешевле, а там понятнее. Здесь разнообразнее, а там море. Здесь три месяца слишком жарко, там часто слишком дождливо. Здесь погружение в новую культуру и изучение языка, а там ближе к дому. Здесь Патагония, а там Сванетия. Здесь новые друзья, а там старые. Здесь есть (небольшие) шансы на легализацию и гражданство, там не нужно об этом думать. Короче, мне везде хорошо, хотя идеальных стран и не существует, а государство твой враг везде. Но стратегически Аргентина всё-таки правильнее. 3. Забавно, что, уехав из России, мы оказались в месте, к которому тоже приковано внимание всего мира. Видимо, карма такая. Внимания больше, чем реальных перемен, но это ожидаемо. Да и наблюдать за перестройкой страны из первого ряда очень любопытно. 4. Очень скучаю по родителям, так надолго мы ещё не расставались. Им без меня сложнее, чем мне без них, а мне от этого больнее. Надеюсь, обстоятельства позволят увидеться в этом году хоть где-нибудь. Но точно не в России — туда я не хочу. Знаю, что мне будет там очень тяжело. Поэтому и ностальгия не мучает, даже в местном магазине русских продуктов мы ни разу за год не были. 5. Про войну и ситуацию в России мне сказать нечего, кроме банальностей. За год стала ещё более очевидна бессмысленность и патовость ситуации. Люди просто мучают и убивают других людей без смысла и цели, как в «Слове пацана». Просто потому, что не могут остановиться. Мозгом я в ближайшие перемены не верю, но сердцем жду чуда. 6. Ещё грустнее, что тренд на несвободу укрепляется во всём мире (кроме Аргентины carajo!). У меня это вызывает уже не раздражение, а жалость. Как много людей не понимает, что жить классно, быть добрым и толерантным — самое эффективное и полезное для здоровья решение, планета прекрасная и на ней хватает места, а всё самое важное уже есть внутри. Сколько можно всё это портить ради таких бессмысленных вещей, как иерархии, деньги, амбиции, комплексы? Когда-то тенденция развернётся, но как, когда и могу ли я на это как-то повлиять, я не знаю.
Что общего у смерти Пушкина, Ивановской области и погоды в Байресе? Ответ: мой сегодняшний возраст, 37. И вот их итоги, условно сгрупированные в два блока.
Более общественное 1. Аргентина оказалась очень разнообразной страной с великолепной природой. Говоря это, чувствую себя русским империалистом, смотрящим на карту мира: «Ну что там у вас может быть интересного, когда из столицы до любого места лететь два часа?». Но совсем разные Усуайя, Хухуй, Мендоса, Игуасу, Вальдес, Тигре, Патагония ответили на этот вопрос с блеском. А сколько ещё осталось посмотреть. Потрясающе красивая страна, всем рекомендую. 2. Правильно ли мы сделали, что сменили Грузию на Аргентину? Здесь мясо, а там хинкали. Здесь вино, а там вино. Здесь дешевле, а там понятнее. Здесь разнообразнее, а там море. Здесь три месяца слишком жарко, там часто слишком дождливо. Здесь погружение в новую культуру и изучение языка, а там ближе к дому. Здесь Патагония, а там Сванетия. Здесь новые друзья, а там старые. Здесь есть (небольшие) шансы на легализацию и гражданство, там не нужно об этом думать. Короче, мне везде хорошо, хотя идеальных стран и не существует, а государство твой враг везде. Но стратегически Аргентина всё-таки правильнее. 3. Забавно, что, уехав из России, мы оказались в месте, к которому тоже приковано внимание всего мира. Видимо, карма такая. Внимания больше, чем реальных перемен, но это ожидаемо. Да и наблюдать за перестройкой страны из первого ряда очень любопытно. 4. Очень скучаю по родителям, так надолго мы ещё не расставались. Им без меня сложнее, чем мне без них, а мне от этого больнее. Надеюсь, обстоятельства позволят увидеться в этом году хоть где-нибудь. Но точно не в России — туда я не хочу. Знаю, что мне будет там очень тяжело. Поэтому и ностальгия не мучает, даже в местном магазине русских продуктов мы ни разу за год не были. 5. Про войну и ситуацию в России мне сказать нечего, кроме банальностей. За год стала ещё более очевидна бессмысленность и патовость ситуации. Люди просто мучают и убивают других людей без смысла и цели, как в «Слове пацана». Просто потому, что не могут остановиться. Мозгом я в ближайшие перемены не верю, но сердцем жду чуда. 6. Ещё грустнее, что тренд на несвободу укрепляется во всём мире (кроме Аргентины carajo!). У меня это вызывает уже не раздражение, а жалость. Как много людей не понимает, что жить классно, быть добрым и толерантным — самое эффективное и полезное для здоровья решение, планета прекрасная и на ней хватает места, а всё самое важное уже есть внутри. Сколько можно всё это портить ради таких бессмысленных вещей, как иерархии, деньги, амбиции, комплексы? Когда-то тенденция развернётся, но как, когда и могу ли я на это как-то повлиять, я не знаю.
BY Фещ в себе
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
Telegram is a free app and runs on donations. According to a blog on the telegram: We believe in fast and secure messaging that is also 100% free. Pavel Durov, who shares our vision, supplied Telegram with a generous donation, so we have quite enough money for the time being. If Telegram runs out, we will introduce non-essential paid options to support the infrastructure and finance developer salaries. But making profits will never be an end-goal for Telegram.
China’s stock markets are some of the largest in the world, with total market capitalization reaching RMB 79 trillion (US$12.2 trillion) in 2020. China’s stock markets are seen as a crucial tool for driving economic growth, in particular for financing the country’s rapidly growing high-tech sectors.Although traditionally closed off to overseas investors, China’s financial markets have gradually been loosening restrictions over the past couple of decades. At the same time, reforms have sought to make it easier for Chinese companies to list on onshore stock exchanges, and new programs have been launched in attempts to lure some of China’s most coveted overseas-listed companies back to the country.
