В июле 2023 года Михаил Мишустин, в рамках визита в Норильск заслушивал доклады руководства Норникеля о готовности к реализации Серной программы. Первый этап предполагал снижение выбросов Надеждинского, второй – Медного завода. «С запуском программы на Медном заводе выбросы в Норильске сократятся в 10 раз», рапортовал Владимир Потанин. Тов. Мишустин отдельно подчеркнул, что необходимо провести модернизацию Медного завода. «Надеюсь, что вы найдёте это решение как можно быстрее», – подытожил тогда Премьер.
Не подвели, решение нашлось: к 2027 году завода вообще не будет. Г-н Потанин вчера заявил, что плавильные мощности перенесут в Китай. Норникель будет добывать руду и доставлять её в поднебесную. Г-н Потанин назвал это новым пониманием того, как должно работать международное разделение труда.
Если просеять, изложенную в интервью аргументацию, вывод следующий: построить новое предприятие в Китае сегодня дешевле, чем нести издержки на поддержание изношенных заполярных активов, обход санкционных барьеров и реализацию второго этапа дорогостоящей Серной программы.
Мы лишимся предприятия (площадки, компетенций, кадров и т.д.), при этом наш весьма сомнительный геополитический партнёр станет основным потребителем, добываемой на Таймыре руды. Будет ли этот рычаг использоваться против нас или для опосредованного присутствия Китая в Арктическом регионе? Вопрос риторический.
В июле 2023 года Михаил Мишустин, в рамках визита в Норильск заслушивал доклады руководства Норникеля о готовности к реализации Серной программы. Первый этап предполагал снижение выбросов Надеждинского, второй – Медного завода. «С запуском программы на Медном заводе выбросы в Норильске сократятся в 10 раз», рапортовал Владимир Потанин. Тов. Мишустин отдельно подчеркнул, что необходимо провести модернизацию Медного завода. «Надеюсь, что вы найдёте это решение как можно быстрее», – подытожил тогда Премьер.
Не подвели, решение нашлось: к 2027 году завода вообще не будет. Г-н Потанин вчера заявил, что плавильные мощности перенесут в Китай. Норникель будет добывать руду и доставлять её в поднебесную. Г-н Потанин назвал это новым пониманием того, как должно работать международное разделение труда.
Если просеять, изложенную в интервью аргументацию, вывод следующий: построить новое предприятие в Китае сегодня дешевле, чем нести издержки на поддержание изношенных заполярных активов, обход санкционных барьеров и реализацию второго этапа дорогостоящей Серной программы.
Мы лишимся предприятия (площадки, компетенций, кадров и т.д.), при этом наш весьма сомнительный геополитический партнёр станет основным потребителем, добываемой на Таймыре руды. Будет ли этот рычаг использоваться против нас или для опосредованного присутствия Китая в Арктическом регионе? Вопрос риторический.
Telegram’s stand out feature is its encryption scheme that keeps messages and media secure in transit. The scheme is known as MTProto and is based on 256-bit AES encryption, RSA encryption, and Diffie-Hellman key exchange. The result of this complicated and technical-sounding jargon? A messaging service that claims to keep your data safe.Why do we say claims? When dealing with security, you always want to leave room for scrutiny, and a few cryptography experts have criticized the system. Overall, any level of encryption is better than none, but a level of discretion should always be observed with any online connected system, even Telegram.
Telegram and Signal Havens for Right-Wing Extremists
Since the violent storming of Capitol Hill and subsequent ban of former U.S. President Donald Trump from Facebook and Twitter, the removal of Parler from Amazon’s servers, and the de-platforming of incendiary right-wing content, messaging services Telegram and Signal have seen a deluge of new users. In January alone, Telegram reported 90 million new accounts. Its founder, Pavel Durov, described this as “the largest digital migration in human history.” Signal reportedly doubled its user base to 40 million people and became the most downloaded app in 70 countries. The two services rely on encryption to protect the privacy of user communication, which has made them popular with protesters seeking to conceal their identities against repressive governments in places like Belarus, Hong Kong, and Iran. But the same encryption technology has also made them a favored communication tool for criminals and terrorist groups, including al Qaeda and the Islamic State.
