Насколько изменилась профессия судмедэксперта за последние 10 лет
Профессия судмедэксперта похожа на айсберг. Надводная его часть, которая видна первым делом это вскрытие трупа, освидетельствование живого лица – за последние сто лет изменилась мало что. Задаются те же вопросы, теми же движениями тех же ножей делаются разрезы. Но есть и подводная часть, которая меняется довольно быстро, совершенствуется на глазах: речь идёт о лабораторных методах исследования. Последние 20 лет для судебной медицины стали революционными, и прежде всего это связано с внедрением методов молекулярной генетики, исследованием ДНК человека.
Если посмотреть на ситуацию максимально в общем теоретически, абстрагируясь от конкретики, то какова главная задача любого расследования? Независимо от формата преступления, задача следствия – установление связей: между фактами, фигурантами и следами. Наша деятельность связана с расследованием преступлений, связанных с насилием, с причинением телесных повреждений, и здесь особенно актуальной становится задача доказательства связи между человеком и его следом.
Вплоть до последних лет двадцатого века единственным методом, доступным для решения этой задачи, было определение групповой принадлежности, и способ этот крайне далёк от желаемой эффективности.
В качестве наглядной иллюстрации можно вспомнить историю Чикатило. В его "карьере" был прискорбный для следствия эпизод, когда его задержали по подозрению, отобрали образцы крови, исследовали их – и отпустили его. У преступника оказалась занятная особенность – несовпадение групповой принадлежности крови и спермы. Это случайность, сечение обстоятельств, не то, чтобы уникальное, но довольно нечастое свойство. Не будь совершена следствием эта ошибка, множество жизней было бы спасено. Сейчас, когда вместо групповой принадлежности при исследовании биологических следов используются методы молекулярной генетики, такой ошибки бы не произошло.
И даже в тех случаях, когда никаких таких особенностей нет и групповая принадлежность крови и выделений совпадает, всё равно метод этот чрезвычайно малоэффективен – по той простой причине, что не устанавливает достоверную принадлежность следа человеку, а лишь допускает такую принадлежность, исключая лиц с другими группами крови. Этот метод говорит "мы не исключаем, что это он". Это может быть полезно в ходе следствия, но это не доказательство для суда.
Когда же мы используем методы молекулярной генетики, мы можем установить принадлежность следа конкретному лицу с потрясающей точностью, исчисляемой десятью в шестнадцатой степени. Это в миллиарды раз больше, чем всё население Земли. Это абсолютная достоверность связи, достаточная для любого, даже самого придирчивого суда.
И, конечно, молекулярная генетика – не единственная новинка в судебной медицине. Высокотехнологичные методы визуализации, математические методы в криминалистике, гистохимия – в общем, нового и интересного в нашей профессии много. Так что судебная медицина довольно парадоксальна: с одной стороны, это одна из самых консервативных сфер медицины, с другой – она динамично и быстро развивается.
Насколько изменилась профессия судмедэксперта за последние 10 лет
Профессия судмедэксперта похожа на айсберг. Надводная его часть, которая видна первым делом это вскрытие трупа, освидетельствование живого лица – за последние сто лет изменилась мало что. Задаются те же вопросы, теми же движениями тех же ножей делаются разрезы. Но есть и подводная часть, которая меняется довольно быстро, совершенствуется на глазах: речь идёт о лабораторных методах исследования. Последние 20 лет для судебной медицины стали революционными, и прежде всего это связано с внедрением методов молекулярной генетики, исследованием ДНК человека.
Если посмотреть на ситуацию максимально в общем теоретически, абстрагируясь от конкретики, то какова главная задача любого расследования? Независимо от формата преступления, задача следствия – установление связей: между фактами, фигурантами и следами. Наша деятельность связана с расследованием преступлений, связанных с насилием, с причинением телесных повреждений, и здесь особенно актуальной становится задача доказательства связи между человеком и его следом.
Вплоть до последних лет двадцатого века единственным методом, доступным для решения этой задачи, было определение групповой принадлежности, и способ этот крайне далёк от желаемой эффективности.
В качестве наглядной иллюстрации можно вспомнить историю Чикатило. В его "карьере" был прискорбный для следствия эпизод, когда его задержали по подозрению, отобрали образцы крови, исследовали их – и отпустили его. У преступника оказалась занятная особенность – несовпадение групповой принадлежности крови и спермы. Это случайность, сечение обстоятельств, не то, чтобы уникальное, но довольно нечастое свойство. Не будь совершена следствием эта ошибка, множество жизней было бы спасено. Сейчас, когда вместо групповой принадлежности при исследовании биологических следов используются методы молекулярной генетики, такой ошибки бы не произошло.
И даже в тех случаях, когда никаких таких особенностей нет и групповая принадлежность крови и выделений совпадает, всё равно метод этот чрезвычайно малоэффективен – по той простой причине, что не устанавливает достоверную принадлежность следа человеку, а лишь допускает такую принадлежность, исключая лиц с другими группами крови. Этот метод говорит "мы не исключаем, что это он". Это может быть полезно в ходе следствия, но это не доказательство для суда.
Когда же мы используем методы молекулярной генетики, мы можем установить принадлежность следа конкретному лицу с потрясающей точностью, исчисляемой десятью в шестнадцатой степени. Это в миллиарды раз больше, чем всё население Земли. Это абсолютная достоверность связи, достаточная для любого, даже самого придирчивого суда.
И, конечно, молекулярная генетика – не единственная новинка в судебной медицине. Высокотехнологичные методы визуализации, математические методы в криминалистике, гистохимия – в общем, нового и интересного в нашей профессии много. Так что судебная медицина довольно парадоксальна: с одной стороны, это одна из самых консервативных сфер медицины, с другой – она динамично и быстро развивается.
BY Вскрытие покажет...
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
Telegram hopes to raise $1bn with a convertible bond private placement
The super secure UAE-based Telegram messenger service, developed by Russian-born software icon Pavel Durov, is looking to raise $1bn through a bond placement to a limited number of investors from Russia, Europe, Asia and the Middle East, the Kommersant daily reported citing unnamed sources on February 18, 2021.The issue reportedly comprises exchange bonds that could be converted into equity in the messaging service that is currently 100% owned by Durov and his brother Nikolai.Kommersant reports that the price of the conversion would be at a 10% discount to a potential IPO should it happen within five years.The minimum bond placement is said to be set at $50mn, but could be lowered to $10mn. Five-year bonds could carry an annual coupon of 7-8%.
What Is Bitcoin?
Bitcoin is a decentralized digital currency that you can buy, sell and exchange directly, without an intermediary like a bank. Bitcoin’s creator, Satoshi Nakamoto, originally described the need for “an electronic payment system based on cryptographic proof instead of trust.” Each and every Bitcoin transaction that’s ever been made exists on a public ledger accessible to everyone, making transactions hard to reverse and difficult to fake. That’s by design: Core to their decentralized nature, Bitcoins aren’t backed by the government or any issuing institution, and there’s nothing to guarantee their value besides the proof baked in the heart of the system. “The reason why it’s worth money is simply because we, as people, decided it has value—same as gold,” says Anton Mozgovoy, co-founder & CEO of digital financial service company Holyheld.
