tg-me.com/thedailyprophet/1346
Last Update:
Когда делаешь документальный проект про то, что происходит здесь-и-сейчас, один из главных вопросов всегда — чем заканчивать? В редактуру книги Ильи Барабанова и Дениса Короткова про ЧВК «Вагнер» я врубился осенью 2022 года, и финал у нее менялся примерно раз в месяц. Сначала предполагалось, что заканчиваем вербовкой зеков. Потом — легализацией «Вагнера». Потом — битвой за Бахмут. Потом случился мятеж, а потом взорвали самолет Пригожина, и все вопросы отпали сами собой. История закончилась.
Или нет. В послесловии книжки речь идет о том, как методы, этику и символику «Вагнера» просто перехватило российское государство. Есть и другие направления, в которых сюжет продолжается: вагнеровцы возвращаются домой; многие — после помилования, которое им выписали за участие в войне. Это минимум тысячи людей, которые значимо меняют российское общество прямо сейчас. Основное внимание журналистов привлечено к ситуациям, когда эти люди, которые должны были сидеть в тюрьме, совершают новые преступления и повышают градус насилия в городах и селах — и это понятно.
Но есть и другие сюжеты. Поскольку Россия уже три десятка лет не признается, что то и дело с кем-нибудь воюет, в стране нет структуры вроде американской V.A., которая занималась бы делами людей, вернувшихся с фронта, их адаптацией к мирной жизни. Куда податься даже тем людям, которые понимают, что у них проблемы и что им нужна помощь, не очень понятно.
Доходит до совсем отчаянных и выпуклых историй. Одну из них нашла и рассказала моя жена Нина Назарова в «Русской службе Би-би-си». Мужик поссорился с сестрой, которая его вырастила, на почве «воспитания детей» — и забил ее до смерти прямо в новогоднюю ночь. Сел, завербовался в «Вагнер», выжил, вышел. Податься ему было некуда — некоторое время он буквально ночевал в палатке возле трассы под Красноярском. Пока его не подобрала жительница города Сосновоборск, пятидесятница, которая по собственной инициативе решила заниматься «перевоспитанием» бывших заключенных и помогать им адаптироваться к гражданской жизни.
Ну и дальше там история, в которой не очень понятно, кому сочувствовать — и сочувствовать ли вообще кому-либо. Мне кажется, текст хорошо показывает какую-то тотальную притупленность общественных эмоций, выгорание на уровне социума, когда эмпатия подменяется последовательностью машинальных действий без всякой рефлексии. То есть люди вроде бы действуют, но никто из них не ощущает собственной субъектности. Может быть, потому что если ощутить ее и что-то почувствовать, то сразу станет невыносимо, не знаю. Для меня самая яркая деталь этого материала — когда выясняется, что содержит этого вагнеровца племянница, дочь убитой им сестры. И говорит об этом так: «Просто стараемся не вспоминать этот случай, мы все люди».
https://www.bbc.com/russian/features-68797932
К слову, книгу Ильи Барабанова и Дениса Короткова «”Наш бизнес — смерть”: полная история ЧВК “Вагнер” и ее основателя Евгения Пригожина», которую помогли сделать наша инициатива StraightForward Foundation и лично я как редактор, уже можно купить на бумаге в различных городах мира и заказать в интернете: на русском языке ее издала «Медуза». А скоро будет и в цифре бесплатно.
(Вообще за последние дни и недели понавыходило крутых текстов, буду про них рассказывать!)
BY я просто текст
Share with your friend now:
tg-me.com/thedailyprophet/1346