Рад приветствовать Сергея Игоревича Дёмина в качестве члена Совета ПИР-Центра - высшего органа организации. Уверен, что его жизненный и профессиональный опыт, его талант предпринимателя и его мудрость будут для всех нас как нельзя более кстати!

​🔥 В состав Совета ПИР-Центра — высшего органа его управления — вошел Сергей Демин, Региональный директор «Росатом — Международная Сеть» по Восточной Азии. 

💬 В рамках интервью «Без галстука» Сергей Игоревич рассказал нам о том, как проходило его детство, о жизненных развилках, с которыми ему пришлось столкнуться, о работе в нефтедобывающей промышленности, девелопменте и атомной отрасли, поделился принципами и убеждениями, которыми руководствуется в жизни, поведал историю знакомства с ПИР-Центром и разделил с нами любовь к стране восходящего солнца — Японии.

👤 Интервью провела и подготовила Ксения Минеева, координатор Информационной программы ПИР-Центра.

👉 Читать подробнее

#pir_press #open_collar #pir_community

Три года назад ушел из жизни сооснователь Центра анализа стратегий и технологий (ЦАСТ) и один из лучших российских независимых экспертов в области обороны Константин Владимирович Макиенко.

Константин был творцом, провидцем и бойцом. Это лучшее, что можно сказать о нем. Таким мы его помним

На очередной ежегодной Ассамблее СВОП в Лесных далях встречаемся с министром иностранных дел С.В. Лавровым. Традиционно, в режиме "не для печати". Выходим на третий час разговора...

В Лесных Далях, на Ассамблее СВОП. Счёт этих ежегодных ассамблей для меня уже перевалил за дюжину.

ПРИТОРНО. В мае 1897 года Исаак Левитан писал в одном из писем: «Сижу теперь у подножия Mont-Blanc и трепещу от восторга! – Высоко, далеко, прекрасно! Взобравшись на вершину Mont-Blanc, уже можно рукой коснуться неба». Его пейзажи «Озеро Комо», «Монблан», - они известны и, да, свидетельствуют об умении Левитана передавать чуждую ему и незнакомую природу. Но вместе с тем как правы те, кто утверждает, что эта природа не была ему так близка и понятна, не говорила ему так много, как скромная красота среднерусской полосы, как родные поля и березки, и что потому в пейзажах Италии и Швейцарии мы не находим той проникновенности и задушевности, которые характеризуют лучшие полотна Левитана. 1/2 #левитан

ПРИТОРНО 2/2. Восхищаясь как художник красотой Северной Италии и Швейцарии, Левитан во время поездок за рубеж тоскует по родной природе, где нет «ни замков, ни морей, ни гор». Эта тоска пейзажиста охватывала его особенно весной: «…меня тянет в Россию и так мучительно хочется видеть тающий снег, березку (письмо от 16 апреля 1894 года). «Воображаю, какая прелесть теперь у нас на Руси – реки разлились, оживает все». И он даже готов утверждать в порыве увлечения, что «только в России может быть настоящий пейзажист» (письмо А.М. Васнецову от 9 апреля 1894 года). Но не только природа была ему дорога на родине. «Наша сущность, - пишет он 13 апреля 1897 года из Генуи, - наш дух может быть только покоен у себя, на своей земле, среди своих, которые, допускаю, могут быть минутами неприятны, тяжелы, но без которых еще хуже». В 1897 году он пишет Чехову с юга Франции: "Beaulieu знаю и не люблю, как всю Rivière’у. Приторно".

В том же году, тому же Чехову, из Германии: " Думаю через десять, 14 дней ехать в дорогую все-таки Русь. Некультурна[я] страна, а люблю ее, подлую!"

На фото вверху: Саввинская Слобода под Звенигородом, как увидел ее Левитан в 1884 году, за три года до того, как в этом селе родилась моя прабабка Анастасия Петровна
#левитан

ЧАЙКА И ЛЕВИТАН. Художник Исаак Левитан был склонен к суициду. Но иногда мог и изобразить попытку самоубийства, чтобы выйти из сложных жизненных ситуаций. Вот что вспоминает про Левитана Михаил Чехов - брат Антона Павловича, с которым Левитан был дружен: "Я не знаю в точности, откуда у брата Антона появился сюжет для его «Чайки», но вот известные мне детали. Где-то на одной из северных железных дорог, в чьей-то богатой усадьбе жил на даче Левитан. Он завел там очень сложный роман, в результате которого ему нужно было застрелиться или инсценировать самоубийство. Он стрелял себе в голову, но неудачно: пуля прошла через кожные покровы головы, не задев черепа. Встревоженные герои романа, зная, что Антон Павлович был врачом и другом Левитана, срочно телеграфировали писателю, чтобы он немедленно же ехал лечить Левитана. Брат Антон нехотя собрался и поехал. Что было там, я не знаю, но по возвращении оттуда он сообщил мне, что его встретил Левитан с черной повязкой на голове, которую тут же при объяснении с дамами сорвал с себя и бросил на пол. Затем Левитан взял ружье и вышел к озеру. Возвратился он к своей даме с бедной ни к чему убитой им чайкой, которую и бросил к ее ногам. Эти два мотива выведены Чеховым в «Чайке».
Забавным образом, в одном из своих поздних писем Левитан просит у Чехова... вот-вот, "Чайку", а то не достать: "Дорогой Антон Павлович! Нет ли у тебя экземпляра «Чайки» и «Дяди Вани»? Это нужно для одного переводчи[ка] твоего на немецкий язык (фамилию его забыл сейчас), котор[ый], между прочим, желает поставить обе эти пьесы в Мюнхен[е]. Если нет, то укажи, где достать. Как здоровье? Небось, у Вас разгар весны? Завидую. Я только что вернулся из Питера с выставк[и]. Уста[л], как сукин сын и ненавижу все, кроме тебя, конечно, и прелестной Книппер". Через четыре месяца после этого письма Левитан умер по-настоящему. #левитан

📌 С 22 по 24 мая в Москве состоится Академический форум БРИКС, который объединит более 200 представителей экспертного сообщества стран БРИКС.

🔎 В этой связи предлагаем вам ознакомиться с интервью, которое ПИР-Центр провел с Сергеем Рябковым, заместителем министра иностранных дел РФ. В ходе разговора обсудили перспективы БРИКС, его расширение и приоритеты российского председательства в 2024 году.

👤 Интервью провел младший научный сотрудник ПИР-Центра Святослав Аров.

👉 Читать подробнее

🤝 Данное интервью подготовлено ПИР-Центром в партнерстве с МГИМО МИД России для Ежегодника Security Index Yearbook 2024/2025 Global Edition, который готовится к выходу в свет в рамках реализации проекта «Глобальная безопасность, стратегическая стабильность и контроль над вооружениями» под эгидой программы стратегического академического лидерства «Приоритет-2030».

#yaderny_kontrol #pir_interview #BRICS

​​📌 BRICS Academic Forum will take place on May 22-24, 2024, in Moscow. It will bring together 200 representatives from expert societies across all BRICS countries.

🔎 In this regard, we are pleased to present the interview that PIR Center conducted with H.E. Sergey Ryabkov, Deputy Foreign Minister of the Russian Federation. During the conversation, we discussed the increasing role of BRICS in the world, the reasons for that, the Russian chairship in BRICS in 2024, and Russian policy aims and priorities within the Association this year.

👤 The interview was conducted by Sviatoslav Arov, PIR Center Junior Research Fellow.

👉 Read more

🤝 The preparation of the interview was carried out for the Security Index Yearbook 2024/2025 Global Edition, elaborated in frames of the joint project of PIR Center and MGIMO University "Global Security, Strategic Stability, and Arms Control" under the auspices of the "Priority-2030" Strategic Academic Leadership Program.

#yaderny_kontrol #pir_interview #BRICS

С минуты на минуту откроется Академический форум БРИКС. БРИКС-2024 - это российское председательство. Это расширенный состав участников. ПИР-Центр подготовил обзорный доклад о том, как трансформировались приоритеты объединения, его подходы к вопросам международной безопасности, ОМУ, ядерной повестки. Но где обзор - там и выводы с рекомендациями: что нас с БРИКС традиционно сближает и что может стать плодотворной почвой для упрочения взаимодействия до Казанского саммита и на более основательную перспективу

Рябков: одна из задач российской вахты в БРИКС - комплексная интеграция новых стран-участниц во все механизмы БРИКС.

📰 Интервью заместителя Министра иностранных дел России С.А.Рябкова Научному центру международных исследований «ПИР» (ПИР-Центр), 22 мая 2024 года

Основные тезисы:

💬 На фоне масштабных геополитических вызовов кардинальных перемен, происходящих сегодня в мире, интерес к #БРИКС неуклонно растёт.

• БРИКС воспринимается в качестве одного из столпов нового более справедливого миропорядка, который призван дать всем странам равные возможности, избавить государства Глобального Юга и Глобального Востока от навязываемой им Западом роли послушных поставщиков дешёвой рабочей силы и сырья, закрепить право всех наций на сохранение самобытности, самоопределение, проведение независимой внутренней и внешней политики, защиту традиционных ценностей.

Россия и другие страны БРИКС полностью разделяют эту позицию и выступают за честное партнёрство, отрицающее любую исключительность.

• БРИКС – это инновационный формат межгосударственного взаимодействия, объединяющий различные культуры и цивилизации, страны с разными экономическими и политическими системами <...>. Наша общая цель – твёрдая приверженность проведению независимой внутренней и внешней политики, отстаиванию суверенитета и своих национальных интересов.

• В рамках председательства России в БРИКС в 2024 году намерены продолжить выстраивание стратегического партнёрства объединения на основе консенсуса и преемственности, работать над повышением его роли в мировых делах. Это отражает и девиз российского года в БРИКС: Укрепление многосторонности для справедливого глобального развития и безопасности.

• Апогеем российского года в БРИКС станет саммит объединения, который пройдет в октябре 2024 года. Намерены продолжить традицию организации на полях заседания с участием развивающихся стран. Рассчитываем, что сотрудничество в рамках БРИКС и его механизмов взаимодействия с единомышленниками позволит голосу Глобального Юга звучать громче и чётче на международной арене, отстаивать наши национальные интересы и право выбирать собственный путь развития.

Читайте полностью

#БРИКС2024

Казалось бы, совсем недавно по историческим меркам объединение БРИКС только-только нащупывало свою миссию. Вспоминаю, как в 2008 году в Москве на мозговом штурме мы, специалисты из России, КНР, Индии и Бразилии, пытались заглянуть в будущее, но даже самые смелые прогнозы не шли дальше скромных моделей координации по финансово-экономическим вопросом. Участие Южной Африки тогда просматривалось не более чем пунктиром, да и то вызывало скепсис; что уж тут говорить о более основательном расширении списка участников. «Мы – как в пьесе Пиранделло, актеры в поисках автора», - говорил делегат Бразилии посол Азамбуджа.

Но дорогу осиливает идущий. Поступательное движение БРИКС уже на начальном этапе позволило включить в зону внимания также и корзину «Мир и международная безопасность». Всё, что заведомо не разъединяло участников БРИКС, могло стать предметом для обсуждения и, постепенно, для упрочения сближения, укрепления взаимопонимания.

Сегодня, под российским председательством, деятельность БРИКС охватывает впечатляющий круг вопросов, включая даже и весьма узкопрофильные. Но наиболее важными остаются вопросы в сфере экономики и безопасности. И если с повесткой дня в области экономики все более или менее очевидно, то сотрудничество БРИКС в области безопасности порождает целый набор размышлений и вопросов. Где именно позиции стран-членов близки? Где они могут успешно взаимодействовать, не навредив позитивному, консенсусному климату, сложившемуся внутри объединения за эти годы? А что, наоборот, может стать камнем преткновения? И стоит ли такие потенциальные камни преткновения заранее устранять из повестки, или ретушировать, или всё-таки обсуждать, - но в таком случае, в каком именно формате, чтобы соблюсти главную негласную заповедь строителей БРИКС: не навреди?

ПИР-Центр подготовил обзорный доклад по вопросам, связанным с повесткой дня БРИКС в области международной безопасности и нераспространения ОМУ (широкому читателю он станет доступен в июле). Мы не ставили задачу дать полноохватный ответ на эти животрепещущие вопросы. Задача, которую мы ставили: дать пищу для размышлений через обобщение информации о динамике позиций стран – участниц объединения и для сравнения этих позиций. И вот так, через сравнение, как минимум часть вопросов может получить более внятный и квалифицированный ответ. И начнут вырисовываться контуры тех направлений, где перспективы для сотрудничества в области безопасности очевидны; а где они просматриваются с трудом или не просматриваются вовсе.

То есть, делая обзор имеющегося, мы стремимся заглянуть на перспективу. Это представляется тем более интересным и продуктивным, что мы уже приняли во внимание новое настоящее объединения, - а именно его расширившийся с января 2024 года состав. Каждая страна – участник БРИКС преследует свои национальные интересы; у каждой – свой уровень развития. И это – нормально.

Как отмечал заместитель Министра иностранных дел России С.А.Рябков в эксклюзивном интервью для уникального проекта Russian Security Index, реализуемого ПИР-Центром совместно с МГИМО – «сегодня БРИКС воспринимается в качестве одного из столпов нового более справедливого миропорядка».

Единство в многообразии, – это был бы вполне уместный девиз для объединения БРИКС. Взять, например, вопросы ядерного оружия и ядерного нераспространения. В БРИКС изначально состояли два официальных ядерных государства – Россия и Китай; неофициальный участник ядерного клуба с 1974 года, игнорирующий Договор о нераспространении ядерного оружия (ДНЯО), - Индия; государство, ранее имевшее ядерное оружие, однако, а отличие от предыдущих троих, от него добровольно отказавшееся и сейчас выступающее в авангарде разоруженцев – Южная Африка; и, наконец, стремившаяся к обладанию ядерным оружием Бразилия, которая за последние четверть века эти устремления, кажется, смирила. Но теперь в БРИКС участвует и Иран, который, по нашим оценкам, это оружие мог бы получить в течение пяти лет, если бы принял соответствующее политическое решение; а также околопороговые ОАЭ, Саудовская Аравия и Египет, к каждого из которых могут быть как свои (никак не связанные с БРИКС) стимулы к созданию ядерного оружия, так и стимулы жестко осуждать наличие ядерного оружия у других – прежде всего, государств региона, но не только.
Или вот как быть с другим новым участником БРИКС Египтом, которой мало того, что не является полноценным участником Конвенции о биологическом оружии (КБТО), так и вовсе не подписал Конвенцию о запрещении химического оружия (КЗХО).

Можно еще раз перечитать все декларации БРИКС – чтобы понять, насколько новые члены БРИКС смогут (или не смогут) встроиться в лейтмотив объединения. Следует посмотреть позиции стран в рамках Подготовительного комитета обзорной конференции ДНЯО (понятное дело, тех, кто является участниками Договора, - то есть всех, кроме Индии), сразу по трем корзинам: от разоружения до нераспространения и мирного использования ядерной энергии. Не лишним будет взглянуть и на технические возможности стран в области военного и мирного атома. А в завершение можно проанализировать, как страны БРИКС относятся к зонам, свободным от ядерного оружия – в части собственных возражений или согласий.

Как отмечал С.В. Лавров БРИКС является «образцом подлинной многосторонней дипломатии». Там, безусловно, есть свои разногласия, но что отличает БРИКС от других площадок – это умение выстраивать равноправный диалог. Китай и Индия мирно сотрудничают в поисках лучшего будущего. Теперь к «пятерке» добавилось столько же новых членов. Нет сомнений, что будут и новые разночтения (а как им не быть, если тут и Иран с ОАЭ и Саудовской Аравией с одной стороны, и Египет с Эфиопией с другой?), но всегда будет найдена возможность для компромисса. В БРИКС никто ничего не навязывает друг другу, поэтому он и пользуется популярностью у других стран. А расширение – это лишь новая возможность укрепить сотрудничество, где каждый сможет поделиться своим опытом и видением.

Сегодня не вызывает сомнений: проблематика международной безопасности представляет общий интерес для стран БРИКС; она может и должна стать еще одной сцепкой и ни в коем случае не зоной раздрая. Уверен: взаимодействие в рамках этой корзины будет идти наиболее интенсивным путем. Сейчас лишь обозначаются контуры будущего большого взаимодействия в новом формате. Новая глобальная архитектура формируется здесь и сейчас; прямо на наших глазах.

It seems that not so long ago, BRICS was just beginning to find its mission. I remember how, at a brainstorming session in Moscow in 2008, we, experts from Russia, China, India and Brazil, tried to look into the future, but even the boldest forecasts were limited by modest models of coordination on financial and economic issues. South Africa's participation was not more than a dotted line, and even then, it was skeptical; we could not even think about the expansion of the participants list. "We are like in a Pirandello play, actors in search of an author» said Ambassador Azambuja, the Brazilian delegate".

The road ahead will be mastered by the walking. The progressive movement of the BRICS already at the initial stage made it possible to include the "Peace and International Security" basket in the spotlight. Everything that did not separate the BRICS participants could become a subject for discussions and, gradually, for strengthening rapprochement and mutual understanding.

Today, under the Russian Chairship, BRICS activities cover an impressive range of issues, including even very specialized ones. But economic and security issues remain the most important. And while the economic agenda is more or less obvious, BRICS cooperation in the field of security raises a whole set of thoughts and questions. Where exactly are the positions of the member countries close? Where can they successfully cooperate without harming the positive, consensual climate that has developed within the association over the years? And what, on the contrary, could become a stumbling block? And should such potential stumbling blocks be removed from the agenda in advance, or retouched, or discussed, but in this case, in what format, in order to comply with the main unspoken commandment of BRICS builders: do no harm?

PIR Center has issued a report on this set of issues, with the emphasis on the nexus between global security and WMD nonproliferation in the BRICS context [will be available for public use starting July 2024]. We did not aim to provide a comprehensive answer to these burning questions. Our task was to provide food for thought by summarizing information on the dynamics of the positions of the member states and comparing these positions. And this way, through comparison, at least part of the questions may receive a clearer and more qualified answer. And the shape of those areas will begin to emerge where the prospects for security co-operation are obvious, and where they can be hardly seen or do not exist at all.

Thus, in reviewing what is existing, we seek to look ahead. This is all the more interesting and productive because we have already taken into account the new present of the Group, namely its expanded membership from January 1, 2024. Each BRICS country pursues its own national interests; each has its own level of development. And this is normal. As noted by Russian Deputy Foreign Minister Sergey Ryabkov in an exclusive interview for the unique Russian Security Index project implemented by PIR Center & MGIMO, «Today, BRICS is seen as one of the pillars of a new, more equitable world order, which is designed to give all countries equal opportunities, to free the states of the Global South and Global East from the role of obedient suppliers of cheap labor and raw materials that the West imposes on them, and to consolidate the right of all nations for preserving their identity, self-determination, independent domestic and foreign policy, and protection of traditional values».

Unity in diversity – this would be an appropriate motto for the BRICS. Take, for example, the issues of nuclear weapons and nuclear nonproliferation. BRICS originally included two official nuclear-weapon states – Russia and China; India, an unofficial member of the nuclear club since 1974, ignoring the Treaty on the Non-Proliferation of Nuclear Weapons (NPT); South Africa, a state that used to have nuclear weapons but, unlike the previous three, voluntarily gave them up and is now at the forefront of disarmament activists; and, finally, Brazil, which aspired to nuclear weapons and seems to have subdued these aspirations over the past quarter century. But now BRICS also includes Iran, which, according to our estimates, could obtain these weapons within five years if it made a political decision to do so; as well as the near-threshold UAE, Saudi Arabia, and Egypt, each of which may have its own (unrelated to the BRICS) incentives to develop nuclear weapons, as well as incentives to harshly condemn the possession of nuclear weapons by others - primarily, but not only, the states of the region.

Or what about another new BRICS member, Egypt, which is not only not a full-fledged party to the Biological Weapons Convention (BWC), but has not signed the Chemical Weapons Convention (CWC) at all? Until this year, the "Five" regularly included biological and chemical weapons issues in their final declarations. The answers to these questions remain to be discovered.

It is worth re-reading all the BRICS declarations to see to what extent the new BRICS members can (or cannot) fit into the agenda of the Group. We should look at the positions of the countries in the Preparatory Committee for the NPT Review Conference (of course, those who are parties to the Treaty, i.e. all of them, except India) in three baskets at once: from disarmament to non-proliferation and the peaceful use of nuclear energy. It would also be useful to look at the technical capabilities of countries in the field of military and peaceful nuclear energy. Finally, we can analyze how the BRICS countries view nuclear-weapon-free zones in terms of their own objections or agreements.
Fortunately, you won't have to look for all this separately – PIR Center has already considered everything. And not just considered, but extracted the most important things and visualized them. So, everyone can draw their own conclusions.

As Russian Foreign Minister Sergey Lavrov noted, BRICS is "a model of genuine multilateral diplomacy". It certainly has its disagreements, but what distinguishes BRICS from other platforms is the ability to build an equal dialog. China and India are peacefully cooperating in the search for a better future. Now there are five new members in BRICS. No doubt there will be new differences (and that is logical, given Iran, the UAE and Saudi Arabia on one side, and Egypt and Ethiopia on the other), but there will always be an opportunity for compromise. No one imposes anything on each other in BRICS, that is why it is popular with other countries. And enlargement is just a new opportunity to strengthen cooperation, where everyone can share their experience and vision.

Today there is no doubt: international security issues are of common interest to the BRICS countries; they can and should become another link and by no means a zone of division. I am sure that interaction within this basket will be the most intensive. Now the outlines of the future big interaction in a new format are only being drawn. A new global architecture is taking shape here and now; right before our very eyes.

Под Звенигородом, в Саввинской слободе, Исаак Левитан бывал неоднократно: весной 1884 года, осенью 1886 года, летом и осенью 1887 года... за год до того, как в Саввинской слободе в крестьянской семье родилась моя прабабка Анастасия Петровна. Левитан видел эти места такими, какими их должна была видеть баба Настя, когда была маленькой. Здесь он написал "Мостик. Саввинская слобода", "Саввинская слобода под Звенигородом", "Осеннее утро. Туман", "Заросший пруд", "Звенигород"... И здесь Левитану пришел замысел одной из самых замечательных картин "Тихая обитель". Вот как это было (по воспоминаниям его подруги С. Кувшинниковой, с которой он проводил тут лето): "Во время жизни в слободке под Саввиным монастырем, Левитан сильно страдал от невозможности выразить на полотне все, что бродило неясно в его душе. Однажды он был настроен особенно тяжело, бросил совсем работать, говорил, что все для него кончено и что ему не для чего больше жить, если он до сих пор обманывался в себе и напрасно воображал себя художником 1/2

2/2 Будущее представлялось ему безотрадно мрачным, и все мои попытки рассеять эти тяжелые думы были напрасны. Наконец я убедила Левитана уйти из дому, и мы пошли по берегу пруда, вдоль монастырской горы. Вечерело. Солнце близилось к закату и обливало монастырь горячим светом последних лучей, но и эта красивая картина не разбудила ничего в душе Левитана.

Но вот солнце стало заходить совсем. По склону горы побежали тени и покрыли монастырскую стену, а колокольни загорелись в красках заката с такой красотой, что невольный восторг захватил и Левитана. Зачарованный, стоял он и смотрел, как медленно всё сильнее и сильнее розовели в этих лучах главы монастырских церквей, и я с радостью подметила в глазах Левитана знакомый огонек увлечения. Скоро погасли яркие краски на белых колокольнях, и, освещенные зарей, они лишь слегка розовели в темнеющем небе, а кресты огненными запятыми загорелись над ним. Картина была уже иная, но чуть ли не еще более очаровательная…

Невольно заговорил Левитан об этой красоте, о том, что ей можно молиться, как богу, и просить у нее вдохновения, веры в себя, и долго волновала нас эта тема. В Левитане точно произошел какой-то перелом, и когда мы вернулись к себе, об был уже другим человеком. Еще раз обернулся он к бледневшему в сумерках монастырю и задумчиво сказал:

- Да, я верю, что это даст мне когда-нибудь большую картину".

Но должно было пройти еще три года, прежде чем, бродя по окрестностям Юрьевца, в Плёсе, он увидел ютившийся в рощице монастырёк, вспомнил свое переживание под Саввино-Сторожевским монастырем Звенигорода и... написал "Тихую обитель" - творческий синтез Звенигорода и Плёса. #левитан