Случилось так ("должно было так случиться", – сказал бы Боконон), что ты уходишь из этой больной безумной лицемерной you name it реальности в литературу, а она заботливо берет тебя за руку, гладит по волосам, проводит через чудные двери искусства... и ты, как в известном анекдоте, выходишь обратно на Дерибасовскую.
На Стрітення я писал о дневниковых нотатках Пастернака из Ирпеня – о том, как война преломляет не только настоящее и будущее, но и прошлое.
На Хачверац – о том, как Хачатур Абовян в год рождения в Армении деда моего прадеда описал всё то, что армянскому народу еще только предстоит претерпеть.
А на Йом кипур я передал в монтаж лекцию по второму тому "Поисков утраченного времени" Марселя Пруста – и принялся за работу над лекцией по третьему.
Что может быть – спросите вы – более далеким от наших дней, чем третий том одиссеи Пруста? Не знаю.
Только знаю, что мадам Дюран и Дюбуа, "чтобы подчеркнуть свою благонамеренность, ничего не покупают в еврейских магазинах и ходят под зонтиками с надписью «Cмepть евpeям»".
Только знаю, что барон де Шарлюс убежден, что французский офицер Дрейфус не виновен в измене, в которой его обвиняют, ибо еврей "совершил бы преступление против отечества, если бы предал Иудею, но какое отношение имеет он к Франции?".
Только знаю, что некий господин Мартен нашел, что мадам Сазра очаровательна: "особенно ему понравился ее антисемитизм".
Только знаю, что в гостиной герцогов Германтских сетуют на то, что приходится теперь принимать "никому неведомых личностей, потому что они входят в какую-нибудь антиеврейскую Лигу французских патриотов".
Только знаю, что Жильбер, принц Германтский, "твердо стоял на том, что всех евреев надо выслать в Иерусалим" и "падал в обморок, за сто шагов завидев еврея".
Только знаю, что виконтесса де Марсант считала некоего германского князя человеком вполне благонамеренным, поскольку он был "воплощением антисемитизма".
Только знаю, что еврею Шарлю Сванну, чтобы оставаться в приличном обществе, следовало бы "в первую очередь порвать с евреями всякие отношения".
Словом, знаю, что всё это – помноженное на чудовищное увеличительное стекло соцсетей – приходится сейчас переживать и моим друзьям евреям, и тысячам наших зрителей в Израиле и за его пределами. И что добыть титул "человека вполне благонамеренного" сегодня всё так же легко, как и тогда.
Происходящее сейчас в мире очень точно – избыточно точно, болезненно точно – описано у философа Мераба Мамардашвили, который слишком хорошо изучил нас – людей. Так что закончить я хочу цитатой из его лекций о том самом романе, который я цитировал выше, – "Поисках утраченного времени".
Мамардашвили описал там то переживание, которое многие из нас сегодня испытывают; переживание, которое, по его словам, и привело его в философию. Вот только куда оно приведет нас?
"Онтологическая ситуация человека есть ситуация упрямой слепоты. Люди стоят нос к носу с чем-то и этого не видят. Заново и заново в нашей жизни или в истории делается одна и та же ошибка: мы совершаем что-то, из-за чего раскаиваемся, но это раскаяние не мешает нам снова совершать то, из-за чего мы раскаиваемся. Почему? Потому что не существует, очевидно, структуры, в которой мы раз и навсегда извлекли бы опыт из того, из-за чего нам пришлось раскаиваться... Мы слышим 2 и 2, но мы не выводим 4; я говорил вам, что это основная ситуация человека – когда он имеет дело с уже существующей истиной, в том числе о нем самом, но не видит ее. То есть он видит 2 и 2, а операция 2 х 2 = 4 находится за пределами его человеческих сил. Могу признаться, что одним из моих переживаний, из-за которых я, может быть, и стал заниматься философией, было именно это переживание – совершенно непонятной, приводящей меня в растерянность слепоты людей перед тем, что есть".
На Стрітення я писал о дневниковых нотатках Пастернака из Ирпеня – о том, как война преломляет не только настоящее и будущее, но и прошлое.
На Хачверац – о том, как Хачатур Абовян в год рождения в Армении деда моего прадеда описал всё то, что армянскому народу еще только предстоит претерпеть.
А на Йом кипур я передал в монтаж лекцию по второму тому "Поисков утраченного времени" Марселя Пруста – и принялся за работу над лекцией по третьему.
Что может быть – спросите вы – более далеким от наших дней, чем третий том одиссеи Пруста? Не знаю.
Только знаю, что мадам Дюран и Дюбуа, "чтобы подчеркнуть свою благонамеренность, ничего не покупают в еврейских магазинах и ходят под зонтиками с надписью «Cмepть евpeям»".
Только знаю, что барон де Шарлюс убежден, что французский офицер Дрейфус не виновен в измене, в которой его обвиняют, ибо еврей "совершил бы преступление против отечества, если бы предал Иудею, но какое отношение имеет он к Франции?".
Только знаю, что некий господин Мартен нашел, что мадам Сазра очаровательна: "особенно ему понравился ее антисемитизм".
Только знаю, что в гостиной герцогов Германтских сетуют на то, что приходится теперь принимать "никому неведомых личностей, потому что они входят в какую-нибудь антиеврейскую Лигу французских патриотов".
Только знаю, что Жильбер, принц Германтский, "твердо стоял на том, что всех евреев надо выслать в Иерусалим" и "падал в обморок, за сто шагов завидев еврея".
Только знаю, что виконтесса де Марсант считала некоего германского князя человеком вполне благонамеренным, поскольку он был "воплощением антисемитизма".
Только знаю, что еврею Шарлю Сванну, чтобы оставаться в приличном обществе, следовало бы "в первую очередь порвать с евреями всякие отношения".
Словом, знаю, что всё это – помноженное на чудовищное увеличительное стекло соцсетей – приходится сейчас переживать и моим друзьям евреям, и тысячам наших зрителей в Израиле и за его пределами. И что добыть титул "человека вполне благонамеренного" сегодня всё так же легко, как и тогда.
Происходящее сейчас в мире очень точно – избыточно точно, болезненно точно – описано у философа Мераба Мамардашвили, который слишком хорошо изучил нас – людей. Так что закончить я хочу цитатой из его лекций о том самом романе, который я цитировал выше, – "Поисках утраченного времени".
Мамардашвили описал там то переживание, которое многие из нас сегодня испытывают; переживание, которое, по его словам, и привело его в философию. Вот только куда оно приведет нас?
"Онтологическая ситуация человека есть ситуация упрямой слепоты. Люди стоят нос к носу с чем-то и этого не видят. Заново и заново в нашей жизни или в истории делается одна и та же ошибка: мы совершаем что-то, из-за чего раскаиваемся, но это раскаяние не мешает нам снова совершать то, из-за чего мы раскаиваемся. Почему? Потому что не существует, очевидно, структуры, в которой мы раз и навсегда извлекли бы опыт из того, из-за чего нам пришлось раскаиваться... Мы слышим 2 и 2, но мы не выводим 4; я говорил вам, что это основная ситуация человека – когда он имеет дело с уже существующей истиной, в том числе о нем самом, но не видит ее. То есть он видит 2 и 2, а операция 2 х 2 = 4 находится за пределами его человеческих сил. Могу признаться, что одним из моих переживаний, из-за которых я, может быть, и стал заниматься философией, было именно это переживание – совершенно непонятной, приводящей меня в растерянность слепоты людей перед тем, что есть".
Выражать свои чувства к Фёдору можно по-разному. Вот, например, наш зритель под ником Dimitri шлет ему свой привет вместе с gracious $300 donation в пользу армянской женской благотворительной организации Kooyrigs • Քոյրիկs • Sisters, которая, как и большинство армянских фондов, занимается сейчас помощью беженцам из Арцаха (Нагорного Карабаха), которые были вынуждены покинуть свои дома.
Будьте как Dimitri – переходите по этой ссылке и помогайте тем, кому очень нужна сейчас наша с вами помощь.
Будьте как Dimitri – переходите по этой ссылке и помогайте тем, кому очень нужна сейчас наша с вами помощь.
Возможно, именно в этот момент, пойманный убежавшим летом в Бальбеке Берлине в объектив фотокамеры, мы с @eschulmann обсуждали второй том "Поисков утраченного времени" – роман "Под сенью девушек в цвету" – и как открывающая его часть по замыслу Пруста была в действительности закрывающей частью тома первого.
С этой книгой вообще связано много весьма любопытных историй. Например, одним из главных парадоксов и одновременно скандалов в истории Гонкуровской премии – самой престижной литературной премии Франции.
Этот роман был опубликован в 1919 году – когда Франция выходила из морока Великой войны, когда впервые за долгие годы дышала воздухом, а не пеплом, когда заживала и оплакивала.
И тут – как джин из утонувшей на дне океана много лет тому неразорвавшейся бомбы – на авансцену литературного процесса вышел болезненный немолодой парижанин, всю войну сражавшийся в тылу со своей астмой.
Это был, конечно, Марсель Пруст, представивший на суд жюри свой роман "Под сенью девушек в цвету" – концентрат довоенной жизни, довоенных нарядов, довоенного воздуха.
К изумлению значительной части французского общества (и прежде всего, "партии патриотов"), в голосовании жюри именно этот 'довоенный' роман победил в первом послевоенном состязании за Гонкуровскую премию. Победил – и оставил за собой закономерный вопрос: что же это за книга, которая – шестью голосами из десяти – сумела одолеть страшную тень чудовищной четырехлетней войны?
Свой ответ мы предлагаем в новой лекции Пруст-проекта, посвященного "Поискам утраченного времени" Марселя Пруста, которая вышла сегодня на литературном канале "Армен и Фёдор".
С этой книгой вообще связано много весьма любопытных историй. Например, одним из главных парадоксов и одновременно скандалов в истории Гонкуровской премии – самой престижной литературной премии Франции.
Этот роман был опубликован в 1919 году – когда Франция выходила из морока Великой войны, когда впервые за долгие годы дышала воздухом, а не пеплом, когда заживала и оплакивала.
И тут – как джин из утонувшей на дне океана много лет тому неразорвавшейся бомбы – на авансцену литературного процесса вышел болезненный немолодой парижанин, всю войну сражавшийся в тылу со своей астмой.
Это был, конечно, Марсель Пруст, представивший на суд жюри свой роман "Под сенью девушек в цвету" – концентрат довоенной жизни, довоенных нарядов, довоенного воздуха.
К изумлению значительной части французского общества (и прежде всего, "партии патриотов"), в голосовании жюри именно этот 'довоенный' роман победил в первом послевоенном состязании за Гонкуровскую премию. Победил – и оставил за собой закономерный вопрос: что же это за книга, которая – шестью голосами из десяти – сумела одолеть страшную тень чудовищной четырехлетней войны?
Свой ответ мы предлагаем в новой лекции Пруст-проекта, посвященного "Поискам утраченного времени" Марселя Пруста, которая вышла сегодня на литературном канале "Армен и Фёдор".
Григорий Михайлович Абгарьян, 53 года.
Священник Армянской церкви.
Расстрелян 21 октября 1938 года в Харькове.
Գրիգորի Միխայիլի Աբգարյան, 53 տարեկան։
Հայկական եկեղեցու քահանա։
Գնդակահարվել է 1938 թվականի հոկտեմբերի 21-ին Խարկովում։
Завтра возвращение имён. Если вы в Варшаве, то встречаемся в 17:00 здесь: Pomnik Katyński, ul Podwale, Stare miasto Warszawy, przy kolumnie Zygmunta.
А вот страница встречи в Фейсбуке: Przywracanie imion 2023 - akcja upamiętnienia ofiar represji stalinowskich.
Священник Армянской церкви.
Расстрелян 21 октября 1938 года в Харькове.
Գրիգորի Միխայիլի Աբգարյան, 53 տարեկան։
Հայկական եկեղեցու քահանա։
Գնդակահարվել է 1938 թվականի հոկտեմբերի 21-ին Խարկովում։
Завтра возвращение имён. Если вы в Варшаве, то встречаемся в 17:00 здесь: Pomnik Katyński, ul Podwale, Stare miasto Warszawy, przy kolumnie Zygmunta.
А вот страница встречи в Фейсбуке: Przywracanie imion 2023 - akcja upamiętnienia ofiar represji stalinowskich.
Прошлая неделя прошла под знаком забастовки машинистов Deutsche Bahn и Премии "Просветитель", которая – вопреки всем обстоятельствам – собрала в Берлине дорогих друзей, коллег и собеседников без числа.
Если браться за перечисление всех, кого хочется вспомнить, поблагодарить и просто еще раз назвать по имени, то гиперперечень этот сможет тягаться не только со списком кораблей тридцати веков кумира, но даже с описанием куртки Панурга, коей мэтр Франсуа Рабле приписывал более двадцати шести карманчиков и карманов. А если присовокупить к ним тех, кого нам решительно не хватало, то тут даже каталоги Джойса и Борхеса быстро впадут в ничтожество.
Так что ограничимся кротким "Спасибо всем причастным" – и до скорой новой встречи.
Если браться за перечисление всех, кого хочется вспомнить, поблагодарить и просто еще раз назвать по имени, то гиперперечень этот сможет тягаться не только со списком кораблей тридцати веков кумира, но даже с описанием куртки Панурга, коей мэтр Франсуа Рабле приписывал более двадцати шести карманчиков и карманов. А если присовокупить к ним тех, кого нам решительно не хватало, то тут даже каталоги Джойса и Борхеса быстро впадут в ничтожество.
Так что ограничимся кротким "Спасибо всем причастным" – и до скорой новой встречи.
Федерико Гарсиа Лорка – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Вирджиния Вулф – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Марсель Пруст – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Марина Цветаева – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Теннесси Уильямс – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Кэтрин Мэнсфилд – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Константинос Кавафис – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
София Парнок – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Оскар Уайльд – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Гертруда Стайн – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Как заметил бы седьмой обвиняемый: "К чему теперь Сенат с его законами? Вот варвары придут – и издадут законы".
Как ответила бы ему десятая обвиняемая: да, варварство это варварство это варварство это варварство, но любовь это любовь это любовь это любовь.
Вирджиния Вулф – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Марсель Пруст – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Марина Цветаева – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Теннесси Уильямс – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Кэтрин Мэнсфилд – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Константинос Кавафис – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
София Парнок – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Оскар Уайльд – обвиняемый по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Гертруда Стайн – обвиняемая по делу экстремистской организации "международное движение ЛГБТ".
Как заметил бы седьмой обвиняемый: "К чему теперь Сенат с его законами? Вот варвары придут – и издадут законы".
Как ответила бы ему десятая обвиняемая: да, варварство это варварство это варварство это варварство, но любовь это любовь это любовь это любовь.
"Нет ничего временного, – читал я в "Венерином волосе" Михаила Шишкина пятнадцать лет назад, – вот напишешь что-то случайно в детстве вилами на воде, подгребая упавший в пруд мяч, а окажется, что навсегда".
Так и случилось. Кошка, что ловит лапой снежинки, сидя на подоконнике; млыво, где есть эта комната с выветренными людьми; тунгусы, орочи и царь Навуходонозавр – всё это осталось со мной навсегда вместе с одним из самых любимых текстов, написанных на русском языке.
И когда бы мне тому, двадцатилетнему, сказали: к тридцати пяти ты не уйдешь дальним путем любимых твоих двадцатисемилетних, но будешь автору этой книги, над которой ты сейчас так горько прилюдно в вагоне метро на перегоне от Электропетрозаводской до Семёнсемёновской плачешь (словно плакальщица горько рыдаешь), переводить памятные таблички на заснеженных варшавских улицах, – я бы не столько не поверил, сколько задался бы вопросом: как мы до этого дошли?
Некоторые встречи – как та кошка. Никогда не перестают, а длятся и длятся во млыве, лапой вылавливая с подоконника падающие за окном снежинки.
Так и случилось. Кошка, что ловит лапой снежинки, сидя на подоконнике; млыво, где есть эта комната с выветренными людьми; тунгусы, орочи и царь Навуходонозавр – всё это осталось со мной навсегда вместе с одним из самых любимых текстов, написанных на русском языке.
И когда бы мне тому, двадцатилетнему, сказали: к тридцати пяти ты не уйдешь дальним путем любимых твоих двадцатисемилетних, но будешь автору этой книги, над которой ты сейчас так горько прилюдно в вагоне метро на перегоне от Электропетрозаводской до Семёнсемёновской плачешь (словно плакальщица горько рыдаешь), переводить памятные таблички на заснеженных варшавских улицах, – я бы не столько не поверил, сколько задался бы вопросом: как мы до этого дошли?
Некоторые встречи – как та кошка. Никогда не перестают, а длятся и длятся во млыве, лапой вылавливая с подоконника падающие за окном снежинки.
2023 год был (и остается) всем, чего я бы не пожелал никому. Самые счастливые воспоминания о нем – это наши встречи: в Ереване, Берлине, Риге, Варшаве, Вене и других городах.
На днях ереванский международный книжный фестиваль Yerevan Book Fest • Գրքի երևանյան փառատոն, где я выступал в мае (календарно отступающего, но в остервенении своем продолжающего всё наступать и наступать) этого года, опубликовал запись нашей встречи.
Почти два часа, вместившие в себя необязательное предисловие, разговор о литературе, увлекательные вопросы Лилит Меликсетян (и мои – менее увлекательные – ответы), общение с залом – словом, всё то, за что мы с вами любим оказываться рядом не только виртуально, но и вот так.
Еще раз спасибо Yerevan Book Fest за приглашение, а нам с вами хочется пожелать, чтобы таких встреч, равно как и других поводов для радости, было в наступающем году больше.
Май 2023, наша встреча на Yerevan Book Fest: https://youtu.be/HekXkK7-lyY?si=rHy8C_prxO0qV41V
На днях ереванский международный книжный фестиваль Yerevan Book Fest • Գրքի երևանյան փառատոն, где я выступал в мае (календарно отступающего, но в остервенении своем продолжающего всё наступать и наступать) этого года, опубликовал запись нашей встречи.
Почти два часа, вместившие в себя необязательное предисловие, разговор о литературе, увлекательные вопросы Лилит Меликсетян (и мои – менее увлекательные – ответы), общение с залом – словом, всё то, за что мы с вами любим оказываться рядом не только виртуально, но и вот так.
Еще раз спасибо Yerevan Book Fest за приглашение, а нам с вами хочется пожелать, чтобы таких встреч, равно как и других поводов для радости, было в наступающем году больше.
Май 2023, наша встреча на Yerevan Book Fest: https://youtu.be/HekXkK7-lyY?si=rHy8C_prxO0qV41V
58
Мы когда-нибудь начнем или нет?
59
“Вот медленная свинка колышется, поет”
60
Как лучше? Может быть, просто “Лестница”? А что — благородно, минималистично…
61
“Картинки половинка пускается в полет”
62
Или “Лестничный марш” лучше? Вроде, понаряднее как-то. Или “Лестничный пролет”. Тоже ничего…
63
“Другая половинка то тлеет, то горит”
64
“И Африка, и свинка, и доктор Айболит”
65
“И свет повсюду тухнет, и в горле ватный ком”
66
“И радио на кухне о чем-то о таком”
67
А лучше всего — “Лесница существ”. Так и оставим, хорошо?
Так и оставим, дорогой Лев Семенович. Так и оставим.
https://youtu.be/C2a_OcCHw6Q?si=ZhDPMDlIK7Ed6wUp
Мы когда-нибудь начнем или нет?
59
“Вот медленная свинка колышется, поет”
60
Как лучше? Может быть, просто “Лестница”? А что — благородно, минималистично…
61
“Картинки половинка пускается в полет”
62
Или “Лестничный марш” лучше? Вроде, понаряднее как-то. Или “Лестничный пролет”. Тоже ничего…
63
“Другая половинка то тлеет, то горит”
64
“И Африка, и свинка, и доктор Айболит”
65
“И свет повсюду тухнет, и в горле ватный ком”
66
“И радио на кухне о чем-то о таком”
67
А лучше всего — “Лесница существ”. Так и оставим, хорошо?
Так и оставим, дорогой Лев Семенович. Так и оставим.
https://youtu.be/C2a_OcCHw6Q?si=ZhDPMDlIK7Ed6wUp
YouTube
Лев Рубинштейн читает свои тексты. «Лестница существ» (2006)
Полная версия второго выпуска литературного проекта «Автор среди нас»: http://arzamas.academy/mag/1010-rubinshtejn
Первый выпуск проекта «Автор среди нас», посвященный поэзии Виктора Коваля: https://arzamas.academy/mag/776-koval
_____
Arzamas — просветительский…
Первый выпуск проекта «Автор среди нас», посвященный поэзии Виктора Коваля: https://arzamas.academy/mag/776-koval
_____
Arzamas — просветительский…
142 года со дня рождения Джеймса Джойса и 3 года со дня запуска Джойс-проекта, в рамках которого тысячи людей (про)читали вместе с нами роман "Улисс".
Читали по-русски и по-английски, по-армянски и по-французски, по-украински и по-польски, по-немецки и по-испански. Читали в болезни и здравии, в горе и радости, богатстве и бедности. Читали от начала к концу и от конца к началу, читали в шестнадцать, тридцать, сорок четыре и семьдесят шесть.
Читала Руслана из Северодонецка, разрушенного и захваченного российской армией украинского города, которая теперь живет в Австралии; читала тогда [и всегда] свободная Женя Беркович, которая теперь содержится (что за людоедское слово) в СИЗО "Печатники" в Москве; читала Анаит из Степанакерта, оставившая с двумя детьми свой дом и живущая теперь у родственников в Ереване; читали тысячи людей, чье теперь отнято, омрачено, отравлено.
"Будь ты проклят, месяц июль" - говорила много лет назад в спектакле по пьесе Ивана Вырыпаева актриса Полина Агуреева, и я часто вспоминал эту фразу в минувшие годы. А теперь Иван Вырыпаев заочно приговорен к восьми годам "содержания" за "фейки" о вооруженной слабости РФ, а Полина Агуреева играет на лютне и тромбоне для детей и бойцов на оккупированных территориях.
Сегодняшнему имениннику не то чтобы повезло с эпохой: он пережил (переждал) Первую мировую войну, дожил до начала Второй - и умер в судорожной попытке от нее убежать. У сегодняшнего именинника, возможно, было больше поводов, чем у нас, чтобы написать: "История - это кошмар, от которого я пытаюсь проснуться".
Человеку однако свойственно находить свое положение наиболее уязвимым и уникальным, даже в сравнении с событиями чрезвычайными. Так что, прости, Джим, если наши горести уступают твоим, но мы ставим их выше: в этом нет гордыни, только горечь; нет самомнения, только слабость; нет бравады, только боль.
Будь ты навеки проклят, месяц июль.
Читали по-русски и по-английски, по-армянски и по-французски, по-украински и по-польски, по-немецки и по-испански. Читали в болезни и здравии, в горе и радости, богатстве и бедности. Читали от начала к концу и от конца к началу, читали в шестнадцать, тридцать, сорок четыре и семьдесят шесть.
Читала Руслана из Северодонецка, разрушенного и захваченного российской армией украинского города, которая теперь живет в Австралии; читала тогда [и всегда] свободная Женя Беркович, которая теперь содержится (что за людоедское слово) в СИЗО "Печатники" в Москве; читала Анаит из Степанакерта, оставившая с двумя детьми свой дом и живущая теперь у родственников в Ереване; читали тысячи людей, чье теперь отнято, омрачено, отравлено.
"Будь ты проклят, месяц июль" - говорила много лет назад в спектакле по пьесе Ивана Вырыпаева актриса Полина Агуреева, и я часто вспоминал эту фразу в минувшие годы. А теперь Иван Вырыпаев заочно приговорен к восьми годам "содержания" за "фейки" о вооруженной слабости РФ, а Полина Агуреева играет на лютне и тромбоне для детей и бойцов на оккупированных территориях.
Сегодняшнему имениннику не то чтобы повезло с эпохой: он пережил (переждал) Первую мировую войну, дожил до начала Второй - и умер в судорожной попытке от нее убежать. У сегодняшнего именинника, возможно, было больше поводов, чем у нас, чтобы написать: "История - это кошмар, от которого я пытаюсь проснуться".
Человеку однако свойственно находить свое положение наиболее уязвимым и уникальным, даже в сравнении с событиями чрезвычайными. Так что, прости, Джим, если наши горести уступают твоим, но мы ставим их выше: в этом нет гордыни, только горечь; нет самомнения, только слабость; нет бравады, только боль.
Будь ты навеки проклят, месяц июль.
По дороге из Амстердама в Варшаву мое имя не выпало, не потерялось и даже не сошло в Берлине, так что я все еще в списке авторов четвертого номера литературного журнала "Пятая волна".
Спасибо "Пятой волне", его дорогой редакции и всем причастным к этому прекрасному журналу.
Существуют электронная и печатная версии, их можно заказать с доставкой по всему лучшему из возможных миров на сайте журнала.
Спасибо "Пятой волне", его дорогой редакции и всем причастным к этому прекрасному журналу.
Существуют электронная и печатная версии, их можно заказать с доставкой по всему лучшему из возможных миров на сайте журнала.
Ереван!
16, 17 и 18 февраля в городе пройдет благотворительный книжный маркет! В программе лекции, мастерские, книжные клубы и, конечно, ваша возможность поучаствовать в литературно-благотворительном деле.
Все подробности у себя на странице рассказывает Marina Kozlova: там вы узнаете, как можно поучаствовать - подарить книгам новую жизнь, а подопечным благотворительного фонда ВИВА из Арцаха (Нагорного Карабаха) - возможность справляться с трудностями этой.
Программа фестиваля - по этой ссылке.
16, 17 и 18 февраля в городе пройдет благотворительный книжный маркет! В программе лекции, мастерские, книжные клубы и, конечно, ваша возможность поучаствовать в литературно-благотворительном деле.
Все подробности у себя на странице рассказывает Marina Kozlova: там вы узнаете, как можно поучаствовать - подарить книгам новую жизнь, а подопечным благотворительного фонда ВИВА из Арцаха (Нагорного Карабаха) - возможность справляться с трудностями этой.
Программа фестиваля - по этой ссылке.
В пятой главе книги о Дон Кихоте один из однoсельчан пытается его образумить. Окститесь, ваша милость, и возвращайтесь домой, - oбъясняет oн, - вы никакой не герой и не стрaнствующий рыцарь, вы прoсто идальго по фaмилии Кихана! На что Дон Кихoт отвeчает: "Yo sé quién soy - Я знаю, кто я такой".
Много столетий спустя философ Мигель де Унамуно, комментируя этот эпизoд, скажет: "Дон Кихот слышaл голос воли; и когдa прoизнес: «Я знаю, кто я тaкой», сказал всего лишь: «Я знаю, кeм я хочу стать». А на этом держится вся человеческая жизнь: на том, чтобы человек знал, кем он хочет стать". Aлeксей Haвaльный определенно знaл, кто он тaкой. Его смeрть – очередная зарубка в людoедскoм мaрафоне: вooруженная слaбoсть рф передает эстафету федеральнoй службe испoлнения любых прикaзаний; ненадoлго. Его кaзнь – продолжение кoшмара, от которого мы никогдa не прoснемся.
Единственнoе, что нам остается, – знать, кто мы такие. Знaть, кем мы хотим стать – и кем остаться. Если вы можете сегoдня сказать "Я знаю, кто я такой", "Я знаю, кто я такая", значит, все не зря. Знaчит, все впереди. Великаны, рaспятие на нeдоуздке и клетка со львами в том числе, но встречи с ними все рaвно никому из нас не избежать: ни странствующему рыцaрю, ни простому идальго.
Много столетий спустя философ Мигель де Унамуно, комментируя этот эпизoд, скажет: "Дон Кихот слышaл голос воли; и когдa прoизнес: «Я знаю, кто я тaкой», сказал всего лишь: «Я знаю, кeм я хочу стать». А на этом держится вся человеческая жизнь: на том, чтобы человек знал, кем он хочет стать". Aлeксей Haвaльный определенно знaл, кто он тaкой. Его смeрть – очередная зарубка в людoедскoм мaрафоне: вooруженная слaбoсть рф передает эстафету федеральнoй службe испoлнения любых прикaзаний; ненадoлго. Его кaзнь – продолжение кoшмара, от которого мы никогдa не прoснемся.
Единственнoе, что нам остается, – знать, кто мы такие. Знaть, кем мы хотим стать – и кем остаться. Если вы можете сегoдня сказать "Я знаю, кто я такой", "Я знаю, кто я такая", значит, все не зря. Знaчит, все впереди. Великаны, рaспятие на нeдоуздке и клетка со львами в том числе, но встречи с ними все рaвно никому из нас не избежать: ни странствующему рыцaрю, ни простому идальго.
Поэт Лев Рубинштейн про февраль и сегодняшний его отрывной листок:
"Мне ли не выделять этот месяц из всех прочих?
Февраль напоминает мне много о чем. Например, о том, что в этом месяце у меня день рождения.
Как я ждал его в детстве! Как волновался! Сколько помню себя в этом нежном возрасте, столько же помню те мучительные, возбужденные бессонные ночи накануне этого события.
А еще, – и это уже касается не только меня, но и всех, для кого трудная и порожистая история свободы важна и всегда актуальна, – а еще в один день с моим днем рождения, только задолго до него, случилось событие отечественной истории, которое, я уверен, несмотря ни на что, станет когда-нибудь главным праздником нашей страны. Я имею в виду 19 февраля 1861 года, когда в России было отменено крепостное право.
На сегодняшний день эта дата вспоминается лишь теми, для кого свобода является не предметом роскоши, а воздухом. Ну так и что! Таких людей не так мало как кажется".
"Мне ли не выделять этот месяц из всех прочих?
Февраль напоминает мне много о чем. Например, о том, что в этом месяце у меня день рождения.
Как я ждал его в детстве! Как волновался! Сколько помню себя в этом нежном возрасте, столько же помню те мучительные, возбужденные бессонные ночи накануне этого события.
А еще, – и это уже касается не только меня, но и всех, для кого трудная и порожистая история свободы важна и всегда актуальна, – а еще в один день с моим днем рождения, только задолго до него, случилось событие отечественной истории, которое, я уверен, несмотря ни на что, станет когда-нибудь главным праздником нашей страны. Я имею в виду 19 февраля 1861 года, когда в России было отменено крепостное право.
На сегодняшний день эта дата вспоминается лишь теми, для кого свобода является не предметом роскоши, а воздухом. Ну так и что! Таких людей не так мало как кажется".
Заготавливая лекцию о Рабле, взялся за "Опыты" Монтеня, родившегося в один год с первыми книгами "Гаргантюа и Пантагрюэля". Конечно, не украинские дневники Пастернака, проведшего лето 1930 года в Ирпене (о которых я писал в этот день ровно год назад), но и написано не в двадцатом веке, а 444 года назад:
"Дионсий велел сорвать с него платье, отдать палачам и водить по городу, жестоко и позорно бичуя и, сверх того, понося гнусными и оскорбительными словами. Фитон, однако, стойко сохранял твердость и присутствие духа; идя с гордым и независимым видом, он напоминал громким голосом, что умирает за благородное и правое дело, за то, что не пожелал предать тирану родную страну, и грозил последнему близкой карой богов.
Дионисий, прочитав в глазах своих воинов, что похвальба поверженного врага и его презрение к их вождю и его триумфу не только не возмущают их, но что, напротив, изумленные столь редким бесстрашием, они начинают проникаться сочувствием к пленнику, готовы поднять мятеж и даже вырвать его из рук стражи, велел прекратить это мучительство и тайком утопить его в море".
Мишель Монтень, "Опыты", 1580 год.
"Дионсий велел сорвать с него платье, отдать палачам и водить по городу, жестоко и позорно бичуя и, сверх того, понося гнусными и оскорбительными словами. Фитон, однако, стойко сохранял твердость и присутствие духа; идя с гордым и независимым видом, он напоминал громким голосом, что умирает за благородное и правое дело, за то, что не пожелал предать тирану родную страну, и грозил последнему близкой карой богов.
Дионисий, прочитав в глазах своих воинов, что похвальба поверженного врага и его презрение к их вождю и его триумфу не только не возмущают их, но что, напротив, изумленные столь редким бесстрашием, они начинают проникаться сочувствием к пленнику, готовы поднять мятеж и даже вырвать его из рук стражи, велел прекратить это мучительство и тайком утопить его в море".
Мишель Монтень, "Опыты", 1580 год.
Но не все столь благоразумны. Некие Е. Беркович и С. Петрийчук упорствуют во грехе: вступив в преступный сговор со своею совестью, они вот уже 310 дней отказываются признать себя тepрористами. Даже теppористками отказываются, хотя следствие, зная их варварские фемонравы, сделало им соответствующий оффер.
Вообще всякое им предлагалось: и накладные клыки, и синтетические младенцы, и кетчупом дорисовать (свои же люди – договоримся, мы же тоже не звери, у нас семьи – их кем-то кормить нужно) – нет, ни на что не соглашаются! Я – говорит Беркович – поэт и человек. А я – не унимается Петрийчук – драматург и человек. На том, мол, стоим – и иначе не можем. Ну, не можете стоять иначе, так еще посидите, – говорит им благоразумная родина-мaть, утирая салфеткой рот, – подумайте над своим поведением. А они и не думают думать. Сидят и люди. И то им предлагают, и это, и заседания, и адвоката, и посылку иной раз передадут, и доктора пришлют с ларингоскопом и арбидолом, а они заладили свое: люди и люди, как будто в людях есть покой. Ничего, родина-мaть не спешит, она всякую свою доченьку дожуется, всякого сыночка подогреет, 310 дней – это можно сказать еще даже не закуска, а так – возбуждающая благодать одна.
А ежели вы до этого места добрались, то возьмитесь крепко-накрепко за одеяла, связанные когда-то ювелиром Б. Челлини в Замке Святого Ангела, – и спускайтесь к видео. Там Рома Либеров собрал выдающихся современников и увековечил голос всех этих (не только этих) неодумавшихся людей, уверенных в том, что они люди – и выразил его стихами Е. Беркович, прочитанными тому 2 месяца назад в зале для игры в меч.
Вообще всякое им предлагалось: и накладные клыки, и синтетические младенцы, и кетчупом дорисовать (свои же люди – договоримся, мы же тоже не звери, у нас семьи – их кем-то кормить нужно) – нет, ни на что не соглашаются! Я – говорит Беркович – поэт и человек. А я – не унимается Петрийчук – драматург и человек. На том, мол, стоим – и иначе не можем. Ну, не можете стоять иначе, так еще посидите, – говорит им благоразумная родина-мaть, утирая салфеткой рот, – подумайте над своим поведением. А они и не думают думать. Сидят и люди. И то им предлагают, и это, и заседания, и адвоката, и посылку иной раз передадут, и доктора пришлют с ларингоскопом и арбидолом, а они заладили свое: люди и люди, как будто в людях есть покой. Ничего, родина-мaть не спешит, она всякую свою доченьку дожуется, всякого сыночка подогреет, 310 дней – это можно сказать еще даже не закуска, а так – возбуждающая благодать одна.
А ежели вы до этого места добрались, то возьмитесь крепко-накрепко за одеяла, связанные когда-то ювелиром Б. Челлини в Замке Святого Ангела, – и спускайтесь к видео. Там Рома Либеров собрал выдающихся современников и увековечил голос всех этих (не только этих) неодумавшихся людей, уверенных в том, что они люди – и выразил его стихами Е. Беркович, прочитанными тому 2 месяца назад в зале для игры в меч.
YouTube
В СУДЕ 9.01.2024 — Чулпан Хаматова/Наум Блик/Влади/Лигалайз/Krec/Катерина Гордеева
Речь Жени Беркович
9 января 2024 года состоялось заседание Замоскворецкого районного суда города Москвы о продлении срока содержания под стражей режиссёра, драматурга и поэтессы Жени Беркович и режиссёра, драматурга и сценаристки Светланы Петрийчук, обвиняемых…
9 января 2024 года состоялось заседание Замоскворецкого районного суда города Москвы о продлении срока содержания под стражей режиссёра, драматурга и поэтессы Жени Беркович и режиссёра, драматурга и сценаристки Светланы Петрийчук, обвиняемых…
Краков!
23 марта 2024 в 18:30 мы встретимся с вами на моем благотворительном творческом вечере в Кракове по адресу: Królowej Jadwigi 103/1.
Заявленная тема – "Джойс, Пруст, война: художник перед лицом катастрофы" – станет отправной точкой для нашей беседы о литературе, времени и жизни.
Билеты и регистрация на встречу:
https://forms.gle/RHnzTsCKGbjbwPHN6
Весь сбор от этой встречи идёт в прекрасную краковскую организацию Stowarzyszenie Patchwork, занимающуюся помощью украинским семьям с детьми с инвалидностью, которые были вынуждены покинуть свои дома. Так как мы хотим, чтобы все могли поучаствовать в сборе, мы решили сделать "подвешенные" билеты: если вы не в Кракове, то при желании (и возможности) вы можете оплатить билет тому, кто не может его себе позволить. Все подробности по ссылке выше.
23 марта 2024 в 18:30 мы встретимся с вами на моем благотворительном творческом вечере в Кракове по адресу: Królowej Jadwigi 103/1.
Заявленная тема – "Джойс, Пруст, война: художник перед лицом катастрофы" – станет отправной точкой для нашей беседы о литературе, времени и жизни.
Билеты и регистрация на встречу:
https://forms.gle/RHnzTsCKGbjbwPHN6
Весь сбор от этой встречи идёт в прекрасную краковскую организацию Stowarzyszenie Patchwork, занимающуюся помощью украинским семьям с детьми с инвалидностью, которые были вынуждены покинуть свои дома. Так как мы хотим, чтобы все могли поучаствовать в сборе, мы решили сделать "подвешенные" билеты: если вы не в Кракове, то при желании (и возможности) вы можете оплатить билет тому, кто не может его себе позволить. Все подробности по ссылке выше.
"Могу ли я увлекаться тайнами звёзд, когда у меня вечно перед глазами смерть или рабство?" – писал Анаксимен Пифагору в 6 веке до нашей несчастной эры.
У меня, конечно, нет ответа на этот вопрос.
Мишель де Монтень, который повторяет его в своих "Опытах", наблюдая катастрофы и потрясения своей эры, решил всё людское оставить людям – и заперся в высокой башне среди книг.
Окружавшая его реальность представлялась ему столь жестокой, неразумной и отвратительной, что он постановил "скрыться в объятиях муз".
Это было в 1571 году.
А в 1572 будет Варфоломеевская ночь.
Так что набегающие на песок нашей несчастной эры волны мрака заставляют меня снова и снова повторять про себя то, что писал полторы тысячи лет назад армянский историк Мовсес Хоренаци: "И не знаю, куда направить эти причитания и по ком проливать слёзы... по бедствиям, уже нас постигшим, или по ожидаемым в будущем".
У меня, конечно, нет ответа на этот вопрос.
Мишель де Монтень, который повторяет его в своих "Опытах", наблюдая катастрофы и потрясения своей эры, решил всё людское оставить людям – и заперся в высокой башне среди книг.
Окружавшая его реальность представлялась ему столь жестокой, неразумной и отвратительной, что он постановил "скрыться в объятиях муз".
Это было в 1571 году.
А в 1572 будет Варфоломеевская ночь.
Так что набегающие на песок нашей несчастной эры волны мрака заставляют меня снова и снова повторять про себя то, что писал полторы тысячи лет назад армянский историк Мовсес Хоренаци: "И не знаю, куда направить эти причитания и по ком проливать слёзы... по бедствиям, уже нас постигшим, или по ожидаемым в будущем".
Бишкек, Брянск, Винница, Витебск, Гродно, Киев, Кривой Рог, Липецк, Луганская область, Минск, Молодечно, Москва, Одесса, Петербург, Петрозаводск, Полтава, Псков, Самара, Тернополь, Томск, Ужгород, Харьковская область.
Это география гостей всего одной нашей встречи: благотворительного вечера, который мы провели вместе с Stowarzyszenie Patchwork на прошлой неделе в польском Кракове.
Герой одного слишком актуального сегодня романа задавался вопросом, которым, уверен, задавались и вы: "Я ли сумасшедший, что вижу то, чего другие не видят, или сумасшедшие те, которые производят то, что я вижу?".
Эти невозможные удивительные три часа стали для меня самым ясным ответом. Спасибо вам за это.
А еще спасибо за то, что мы вместе с вами (и не только присутствовавшими лично!) из наших не то чтобы очень толстых кошельков собрали даже чуть больше, чем четыре сольдо! Все деньги уже на счету Stowarzyszenie Patchwork, который, как и говорила прекрасная Maria Buchanowska, несколько лет оказывает ежедневную помощь украинским семьям с детьми с инвалидностью, которые были вынуждены покинуть свои дома.
Спасибо всем, кто пришел, спасибо всем, кто покупал подвешенные билеты, спасибо всем, кто словом, делом и сердцем творит литературно-человеческую вселенную "Армена и Фёдора".
Вы - любовь, что движет солнце и светила.
Это география гостей всего одной нашей встречи: благотворительного вечера, который мы провели вместе с Stowarzyszenie Patchwork на прошлой неделе в польском Кракове.
Герой одного слишком актуального сегодня романа задавался вопросом, которым, уверен, задавались и вы: "Я ли сумасшедший, что вижу то, чего другие не видят, или сумасшедшие те, которые производят то, что я вижу?".
Эти невозможные удивительные три часа стали для меня самым ясным ответом. Спасибо вам за это.
А еще спасибо за то, что мы вместе с вами (и не только присутствовавшими лично!) из наших не то чтобы очень толстых кошельков собрали даже чуть больше, чем четыре сольдо! Все деньги уже на счету Stowarzyszenie Patchwork, который, как и говорила прекрасная Maria Buchanowska, несколько лет оказывает ежедневную помощь украинским семьям с детьми с инвалидностью, которые были вынуждены покинуть свои дома.
Спасибо всем, кто пришел, спасибо всем, кто покупал подвешенные билеты, спасибо всем, кто словом, делом и сердцем творит литературно-человеческую вселенную "Армена и Фёдора".
Вы - любовь, что движет солнце и светила.
В среду 24 апреля - в день памяти жертв геноцида армян в Османской империи - встречаемся в Варшаве в 18:00 в Witryna Domu Wschodniego по адресу pl. Konstytucji 6.
Будет беседа об исторической памяти, проживании боли и скорби. Участвуют Лех Нийяковски, Мария Оганович-Тарасюк, Каринэ Арутюнова (там же проходит сейчас её выставка, которую непременно нужно увидеть!), Инга Носикова и я.
Я надеюсь почитать фрагменты из своего армянского текста "И было много света".
Страница мероприятия в Facebook'e: Dzień Pamięci o Ludobójstwie Ormian.
Приходите, пожалуйста.
Будет беседа об исторической памяти, проживании боли и скорби. Участвуют Лех Нийяковски, Мария Оганович-Тарасюк, Каринэ Арутюнова (там же проходит сейчас её выставка, которую непременно нужно увидеть!), Инга Носикова и я.
Я надеюсь почитать фрагменты из своего армянского текста "И было много света".
Страница мероприятия в Facebook'e: Dzień Pamięci o Ludobójstwie Ormian.
Приходите, пожалуйста.
