Не веснопись, но притча с элементами мотивации.

В своё время был я заядлый игрок в спортивное «Что? Где? Когда?», даже награды имею и чемпионства.

И занесло меня в Мордовию на какой-то фестиваль, и неделю прожили мы там на турбазе. Да, в Мордовии есть турбазы, не только колонии.

Проходил там «Кубок Ржевского», если мне память не изменяет. Суть его была проста: надо отвечать на вопросы с рейтингом 18+. Ну или их так формулируют, чтобы звучало клубнично. Но если ты даёшь неправильный ответ — снимай что-то из одежды.

И вот один отчаянный и смелый вышел на игру в плавках и кожаном плаще на голое тело. Зачем человеку в августе кожаный плащ, может ответить только Александр Друзь.

Знаете, он как сидел в плаще, так и остался в нём до конца. И не слил ни одного вопроса. На много лет он стал для меня символом уверенности в себе и своих знаниях. Никакого синдрома самозванца, только хардкорное движение вперёд.

Потому и вам пожелаю, улюлюйцы, уверенности в себе на этой неделе. И дальше, разумеется, тоже.

Ну и к надоевшим новостям.

Сборник веснописей ушёл на модерацию Ridero. Сколько она продлится, не могу сказать. Может, три дня, неделю или две. Тут я ничего не могу говорить точно.

Но что точно будет. Выложу сюда электронные версии в epub, fb2, pdf. Разумеется, совершенно бесплатно. Но карточку для доната в 80 ₽ тоже оставлю. Ровно столько бутылочка любимого моего «Жигусьлёвского». Настаивать на донате не буду, заработать на книге всё равно можно ничего.

И да, если вы решите написать книгу, не беритесь за это дело. Она высосет у вас все силы, и к моменту сдачи вы её возненавидите. Каждого героя, каждую ситуацию, каждый диалог.

Бумажной версии, как я говорил, не будет. При тираже 20 экземпляров (в мягкой обложке) стоимость книги будет 300 рублей. И я немного сомневаюсь, что наберется нужное количество покупателей. А потом ведь ещё по почте рассылать!

В любом случае историческое наследие Улюлюйска не должно пропасть, и будущим веснописцам будет проще разобраться в том, что у нас тут было.

Вечером понедельника книжка-сборник ушла на модерацию Ridero. И вот вчера вечером я получил письмо, что книга «История Улюлюйска для детей и туристов» опубликована в сервисе.

Через несколько дней она появится в Литресе, Букмейте и на некоторых других площадках. Как и обещал, делюсь всеми доступными электронными версиями.

Скачать можно по ссылке или забрать любой из приложенных файлов. Совершенно бесплатно, разумеется.

Сказать мне больше особо нечего, потому как процесс довольно-таки прилично вымотал. И я радости от окончания процесса я не испытываю. Но я благодарю всех и каждого, кто ждал, требовал, напоминал и поддерживал.

И необязательный пункт. На книжке я ничего не заработаю. Но буду признателен за донат в размере 80 рублей на карту 4274320109417868 (Сбер).

Это вовсе необязательно и расходов не покроет, но такой суммы мне хватит ровно на «Жигусьлёвское». Но опять же донат строго по желанию.

Ещё раз спасибо всем. Слава Губернатору!

Смекалка улюлюйцев часто граничит с фантасмагорией. Но если что-то работает, то это уже не глупо.

В свое время, когда ещё не было Царей, а только Князья, повадились ходить на Улюлюйск кексосы. Это было кочевое племя, которое считают одним из предков зурбаганцев.

Веснописи сохранили некоторые описания кексосов. Писалось, что телом они были рыхлы и смуглы, любили шляпы с широкими полями и редко мылись. Относительно последнего есть много сомнений, потому как игнорирование гигиены — частый троп в записках былых времён.

Улюлюйцы долго терпели набеги и сделать ничего не могли. Кексосы усыпляли дозорных каким-то дымом, и сторожевые башни не могли подать сигнал опасности. Но тут за дело взялся Князь Полкосвет, который удачно получил улюлюйский стол после того, как его старшего брата «убило квасом». Что конкретно означает это выражение, не установить, но, если учесть нарвы времени, квас был с добавкой кинжалов, а не брусники, например.

Полкосвет постановил поставить 500 бочек кваса и выделил из своих запасов целый пуд изюма. Потом он собрал мясников и запретил делать колбасы до особого распоряжения. А кишки приказал свозить на княжий двор, где их надо было выварить и сшить.

Родня Полкосвета начала крепко задумываться, не пора ли самим поставить убийственный квасок... Но тут наступила ночь развязки. И Князь ждал так сильно, что спал в одной из сторожевых башен.

Кексосы традиционно прискакали к стенам Улюлюйска с воплями и гиканьем. Полкосвет проснулся и приказал катить бочки. Князь торцом кинжала выбил пробку и быстро накрыл горлышко бочки кишкой. Одной рукой он придерживал шланг, а другой стал поливать кексосов. Удар квасной струи сбивал ворогов с коней и ломал древки копий. И тут оказалось, что кексосы и правда не моются, потому как под смуглостью показалась вполне себе светлая кожа.

А позже Полкосвет собрал отдельный отряд с телегами-квасом и уже сам напал на кексосов, разорив их поганое гнездо. Правда, на обратном пути он решил ещё ламинатцев приструнить для острастки. Тогда Полкосвет сел на бочку в надежде, что та сейчас взлетит и сможет Князь увидать диспозицию противника. Но вместо этого разлетелся на корпускулы на радость наследников.

Изобретательных вам выходных, улюлюйцы.

​Веснописи сохранили имя первого хакера Улюлюйса — Степан Голубев. Нынешние взломщики бы не поняли его методов, а Степан мог бы как следует доказать им свою правоту при помощи гаечного ключа, которым, собственно, и устроил взлом.

На волне амнистии кибернетики в Улюлюйске построили роботизированную пельменную. Было это сооружение немалых размеров, возможно, со своими духами лампы.

Пельмени попадали в особый бункер, где их считала специальная машинка. На выходе она могла выдать порцию из 12 или 18 пельменей. Все отданные порции записывались на перфокарту, так что пельменный дебет с кредитом сходились. К слову, варились пельмени на тепле, которое генерировала машина во время своих нехитрых расчётов.

Но любую машину надо обслуживать. И поручили это дело как раз Степану Голубеву, который периодически её смазывал, проверял цельность трубок и выполнял другие компьютерно-слесарные дела. Но в один день Степан понял, что птичка по зёрнышку клюёт, а от одного пельменя из партии не убудет.

Голубев выточил из пемзы точную копию пельменя и утяжелил её каплями эпоксидки, покрасил в ярко-жёлтый и покрыл лаком. А потом немного подшаманил с машинкой, которая считала пельмени на входе в бункер. При загрузке пельменей Степан убирал один и заменял муляжом, который потом вылавливал из кастрюли, и так по кругу. Что касается посетителей, то разницы между 11 и 12 пельменями они не замечали. А между 17 и 18 тем более.

Потом следствие установило, что таким нехитрым образом Голубев похитил у народа Улюлюйска около 486 кг пельменей. За что и отправился слесарить в места менее кибернетические, но более аналоговые.

К слову, вскрылось преступление века очень глупо. Какие-то хулиганы пытались отнять у Степана пакет свежедобытых пельменей, за что и получили разводным ключом по орудиям производства преступлений. А уже при задержании и обыске появились вопросы к пакету и подозрительному жёлтому пельменю.

На днях один из стеллажей в архиве с веснописями не выдержал величия нашей истории и сломался ровно пополам. В бессильи духа я сел на пол и стал собирать разлетевшиеся из папок документы.

И совершенно неожиданно в одной из них был неизвестный мне доселе документ. По форме — классический плач-литания, а вот содержание весьма неожиданное. Перевел его для вас со староулюлюйского на актуальный.

***
Ой вы гой еси, люди добрые!
Мы кручинимся, утираемся.
Бес пришёл, Трудодень зовут,
Да и гонит нас в поле барское.

Я пять дней пахал, сел рожь-горох,
Спину гнул, не видал жены.
Но пришёл тут бес и потряс гузном,
И принёс в мошне ещё день один.

Говорил тот бес, что на свете том,
Вечно праздники, да воскресники.
А сегодня вот такова судьба,
И надо бежать тут в казачество.

Ой вы гой если, люди добрые,
Ещё день один в тяжкой пахоте.
А рука уже не соху берет,
А дубину крепкую против барина.

Ну а бес сидит, ухмыляется,
Мёды пьёт, да с ковригами.
Ну а что же я, человек простой?
Только полюшко, да с каменьями.

Но придёт мой день, я найду коня,
Ускачу на нём, да в казачество.
Нет там барина, нет там Трудодня,
Только воля и братчина славная.
***

Есть у меня, конечно, некоторые сомнения относительно аутентичности текста, возможно, это подделка Пастуха Пегасова, но какая, в сущности, разница сегодня.

Держитесь, улюлюйцы.

​В Улюлюйске хорошо знают, что надо за мыслями следить. Потому как между идеей и делом может быть очень малый шаг. Короче, чем летняя ночь с любимым человеком.

Церковный раскол Нестора не сильно затронул наш край, потому как Князь — всему голова, а что там происходит в других сферах — пусть лошадь думает, голова у неё большая. Но ереси всё-таки случались.

В 1679 году появились «дупловые перекатники», но позже их стали называть «одуплистами». Возглавлял и сильно грамотный потомок боярского рода Гаврила Кожаный меч. Он уехал на охоту и заблудился. На второй неделе Гаврилу стали считать погибшим, но он вернулся в Улюлюйск без коня и весь в листве, шишках и грибах. Что за штормы были в его голове сейчас не установить, а вот записочки остались.

Гаврила считал, что люди так далеко ушли в мирское, потому что перестали нести важное знание всему сущему. А потом долг каждого, кто наполнен духом, уйти в лес и там рассказывать зверям о важности правильного пути.

К Гавриле прислушалось три десятка человек, и они коллективно ушли в лес, где стали селиться в дуплах. Деревья тогда были большие, так что и дупла были вместительные, но только Гаврила мог позволить себе спать лёжа. Остальные же принимали различные околобуквенные формы.

Одуплисты несли знание зайцам и волкам, коллективно внушали медведям всякое, а потому только девять человек из них дожили до зимы. Пережить снежный в дупле было непросто, но мох и одеяла из сосновых веток сохранили их жизни. Питались они запасами орехов, которые белки оставили с осени, да раскапывали всякие вкусные веточки.

Но весной зверьё не очень настроено на мудрые высказывания, потому часть одуплистов погибли от бешенства, а кого-то спросонья задрал медведь. Так что остался один Гаврила. В своём дупле он предавался настолько глубоким размышлениям, что решил с помощью лесной братии выстроить идеальный Град, где не будет ни оленя, ни лисицы, а только равенство. Вот только случайный лось поддел Гаврилу рогами, и пришлось Кожаному мечу ползти до Улюлюйска в поисках лекарей. На том одуплисты и кончились.

Сам Гаврила ещё встречается в источниках. Он стал воеводой на дальнем кордоне и успешно отбивал номадские набеги. Правда, кочевников на границах к тому времени не осталось, так что, скорей всего, Гаврила отбивал бюджет на содержание заставы. И получалось у него это лучше, чем доказывать волкам, что они неправы.

Прибывает знанием Улюлюйский край. Особенно, если вримательно читать веснописиси. Так и географические представления можно расширить.

Во время субботнего включения с орбиты эстетики обещал рассказать об Алюлюйке, злой сестре-близнеце нашей родной Улюлюйки.

На портуланах 15 века она хорошо видна, а в 16 веке купец Гильбер Наташбрейхер смог проплыть по ней и составил краткое описание. По его словам, речка была невелика, не шире пяти заплывов свиней (неметрическая и абсолютно непонятная мера длины). По берегам росли ивы, акации, да убогие крестьянские бани. Тут Гильбер приврал, конечно, ведь откуда в Улюлюйске убогие бани?

Также купец отметил удивительное свойство реки — она была ледяной даже в жаркий день, «словно проистекала из самого озера Коцит», а потому там водилась особо жирная рыба. Гильбер и товарищи смогли отжать жир из одной такой рыбы и смастерили свечку, которая горела всю ночь. Ну вот теперь видите, насколько честны веснописи и порой лживы свидетельства очевидцев?

Потом Алюлюйка исчезает из записей, но вновь появляется в 1769 году. И не абы где, а в приказах Губернаторской канцелярии. Тогда началось строительство новой загородной резиденции Губернатора и Алюлюйка своими водами подмывала место стройки, да ещё могла непредсказуемо разлиться. Вместо того чтобы перенести стройку на пар сотен саженей подальше, вышел приказ скрыть реку в подземном канале.

Про экономическую эффективность данного решения я не берусь судить, а вот инженерная мысль тогда постаралась хорошо. Четыре года делали систему отвода реки, рыли и укрепляли тоннель, куда Алюлюйку и спрятали. И вот казалось бы история закончилась. Мало ли рек теперь под землей текут?

Но в 1938 году, когда старую резиденцию стали перестраивать под пионерский лагерь, обнаружилось, что все эти годы тоннель был обитаем. Там нашли несколько узких лодок, обёрточную бумагу и несколько вымокших депеш, скреплённых сургучом. Получалось, что по Алюлюйке в резиденцию доставляли провизию и почту. А потом строители пошли дальше и наткнулись на полосатые ворота, у которых лежал скелет в солдатской форме царских времен.

Возведение пионерского лагеря сразу остановили, а всех причастных срочно перебросили на строительство торфяной шахты в далёких болотах. После чего Алюлюйка окончательно теряется и считается если не мифической, то высохшей. Потому как старые карты уже все давно видели, а новых знать не положено.

Но исток Алюлюйки вы видели. Скромный такой. И совсем не из Коцита она начинается.

​Без всякой причины вспомнилась история барона Ларса Вальдорфа.
В какой-то момент ему стало тесно на родной берлинщине, и он переехал в Улюлюйск. Правда, острые языки говорят, что не переехал, а сбежал. И не в поисках применения своих талантов, а от великого мастерства жулить в карты и египетское домино.

Но в Улюлюйске барон быстро занял место в землемерном управлении и проявил себя как ответственный и серьёзный специалист. Правда, некоторые его приятели из бильярдного клуба скоро немного расширили свои владения, но кто мы такие, чтобы в чужие геодезические карты смотреть.

Барону надо было много ездить по краю. И вот в одном гостеприимном доме с Вальдорфом случился нервный срыв (опять же, говорят, что был срыв канделябром по голове). Барон выбежал из усадьбы и переночевал под кустом раскидистой клюквы, где ему пришла идея огромного передвижного дома. В нём должны были быть: кабинет, приёмная, спальня, кухня со столовой, комната для прислуги, уборная и комнатушка для хранения инструментов и чертежей.

Когда Ларс вернулся в Улюлюйск, он надолго забросил развлечения (но не службу), и где-то года через полтора была готова титанических размеров кибитка (для барона) и ещё одна поменьше, с кухней и прислугой. Соединялись они небольшим мостком на шарнирах. Но тут встала другая проблема: легендарная улюлюйская камазовая не могла тянуть эту конструкцию. Даже две.

Тогда барон увлёкся выведением новой особо сильной породы, на что потратил лет 15 или больше. Этот период в кругах улюлюйских картёжников и доминошников негласно прозвали «безбароновщина».

Может, прозвучит удивительно, но Вальдорф смог. Лошадки вышли знатными: полторы косых сажени в холке, грива такая, что хоть вместо рояльных струн натягивай. Ну и четверка таких запросто тянула баронский экипаж даже по осенней распутице. Но это только в планах. К моменту, когда процесс был закончен, барона отправили на почётную пенсию, а потом и вовсе попросили покинуть город, вспомнив старые дела за ломберным столом.

Так что конец жизни барон встретил в своём детище. Кухарка потом рассказывала, что Вальдорф пытался оседлать одного из своих коней, но старая травма от канделябра дала о себе знать, так что барон потерял равновесие и упал. А название новой породе так и не успел дать.

Пусть все ваши планы осуществятся лучше, чем у Вальдорфа, улюлюйцы.

​Сколько изобретателей погубили их творения? Не так много, как может показаться. Но только в Улюлюйске изобретение смогло отправить своего творца на каторгу.

Механик металлургического завода Ивашов однажды крепко поссорился с соседом по лестничной клетке. Сосед регулярно подпирал дверь Ивашова коляской, санками и пустыми бутылками, дико шумел и оскорбительно погладывал, когда выдавалась такая возможность.

Ивашов жаловался полицейскому уряднику, но тот был с соседом в дружеских отношениях, потому и сам был не прочь поставить к ивашевской двери пару тройку штофов «шустовского». Но однажды соседа отправили налаживать электричество на Улюлюйский Кавказ, и потому Ивашов вздохнул спокойно.

Правда выяснилось, что свободное время теперь некуда девать. Раньше можно было придумывать планы мести и строчить кляузы… Потому в уединении стали Ивашова мучить мысли. И потому одним вечером ему пришла в голову идея судилищного автоматона, который бы выносил приговоры без эмоций и дружеских отношений.

Схема была проста. Ивашов взял тогдашний уголовный кодекс, и для каждой статьи завёл карточку с дыркой в определенном месте. То есть придумал перфокарту. А потом соорудил машину, которая по сочетанию отверстий в карточках выносила решение. Как тебе такое, Чарльз Бэббидж? Твоя-то машина только считать умела, а наша судьбы вершила!
Ну а сам автоматон был похож на большой шкаф с двумя окошками: сверху загружались обвинения, а снизу выпадали заранее заготовленные решения судьи.

Для демонстрации перед широкой публикой Ивашов собрал все прегрешения, которые против него творил сосед. Машина проглотила карточки и скоро выдала решение: ссылка на три года в отдалённые болотные места и запрет на въезд в столицу ещё на пять лет после окончания срока. Публика уважительно затихла.

Но тут из толпы вылез полицейский урядник и стукнул по автоматону нагайкой. Урядник заметил, что Ивашов на себя взял роль судьи, хоть его никто не назначал и не выбирал. А стало быть он самозванец и выдаёт себя за лицо государственное. Тут и без машины понятно, что крамола с изменой редко заканчиваются прощением. Да прямо скажем — никогда.
На всякий случай Ивашова отправили на Улюлюйский Кавказ собирать алычу и прочие тархуны и на три года запретили любые переписки со столицей. Там следы Ивашова и теряются.

А вот автоматон ещё хорошо послужил. Им тайком пользовались, когда судьям надо было срочно отправляться на масленичные гулянья или ещё на какое важное мероприятие.

Тут один выдуманный читатель спросил: «А каковы гербовые цвета Улюлюйска?» Читатель выдуманный, а ответ будет настоящим.

Дело в том, что геральдические нормы оказались не совсем применимы к нашему краю. Начать надо с того, что гуся рисовали на щитах всем, что попадалось под руку: углем и мелом, вишневым соком и прочими красками, которые сложно отмыть. Гуси получались разными, но никого это не беспокоило, потому что Символ важнее Эмблемы.

К тому же, когда на Улюлюйск стали приходить псы-рыцари и прочие закованные в доспехи недруги, их веселые картинки воспринимались враждебно. А когда у одного такого рыцаря нашли в обозе геральдический справочник, то и вовсе взбеленились.

Всё-таки герб — не простое украшение. Он многое говорит о человеке и его делах. Но в тогдашнем Улюлюйске слава и сарафанное радио были куда важней, чем какие-то зафиксированные данные. Вот сегодня ты славный воин, а завтра ещё более славный. Это ж комиссию собирать, герб переделывать. Зачем? Если и надо что записать, то вот есть веснописец под боком. И если повезет, он даже ещё не добрался до жбана с медовухой.

Вот и не прижилась у нас геральдика. Потом, уже при Губернаторах, конечно, гербы разрешили пришлым дворянам, но собственных правил, как изображать Гуся, так и не появилось. За ненадобностью.

Сейчас, конечно, есть нормы и брендбук, но они больше для дизайнеров: Гуся можно рисовать чёрным по белому или белым по чёрному. Но можно и зеленым по-оранжевому, никто не запретит, но смотреть на это будет неприятно некоторым.

Сегодня герб есть, завтра нет. А Гусь — навсегда.

Поскольку среда — это маленькая пятница, расскажу одну историю озорную из разряда 18+.

Ещё при князьях-губернаторах в Улюлюйске была слободка, которая рисовала всякие картинки лубочные. Они рассказывали о богатыре Верзиле и его конях, подвигах Князя (разумеется) и шутили над конунгами-королями инокрайними.

Однако была потаённая изба, которую прозвали «сахарный терем», потому как лубки там рисовали специфические. Про отношения бояр и боярынь, так сказать. Помимо диких сюжетов, те лубки отличались невиданной прорисовкой и детальностью. Считается, что Возрождение не пришло в Немытую, если бы туда не попали улюлюйские лубки характерного содержания. Такая вот культурная экспансия с правильной перспективой и пропорциями тела.

И однажды «сахарный терем» получил редкий заказ от одного пекинского посла. Тот рассказал, что один из древних императоров оставил под землей огромную армию из глины. И он, посол, раздобыл у одного алхимика заклинание, которое этих болванов сможет оживить. Дальше дело техники: воины оживут, свергнут текущего императора, и посол сам возглавит пекинщину. Но потом он хочет, чтобы эти болваны отправились по миру и наделали пекинчят.

Вот только незадача: воины те из глины, и нет у них того самого, которое это. А вы мастера славные, всё у вас красиво и ладно получается. Сделайте мне 1000 срамных тех самых.

Улюлюйцы крепко задумались и согласились за хорошую предоплату. И, как пишут мои предшественники, за две полных луны управились, так что посол с радостью отправился нарушать тысячелетний порядок и творить колдовство.

Вот только пекинские записи молчат о перевороте, новом императоре и шествии глиняных болванов по свету. Зато веснописи отмечают, что через год после событий стали появляться по всему миру детишки, все как один похожие на улюлюйцев из «сахарного терема». Поздние исследователи даже назвали его «потерянное колено улюлюево», но я считаю это поэтическим оборотом.

Так что, когда вам говорят, что улюлюйцы везде, это правда. Просто некоторые из них очень древние и даже никогда в Улюлюйске не были, хоть его дух и губернаторопочитание хранят и несут сквозь поколения.

Картинки, по понятным причинам, не будет.

​Пока ходил по делам, встретил знакомого, который в суде бумаги перекладывал и аудиопротоколирование включал. Приятель мой грузил вещи в машину и был в отличном настроении, будто либерал, который выиграл «браун-карту» в Ербохомохоль.

Некий гражданин Ч. не платил несколько лет за коммуналку. Правда, и расходы у него были почти нулевые. Но когда в соответствующей конторе чухнулись, решили долги изъять по суду.

Началось скучное заседание. И вот когда уже судья готова была вынести решение, дверь резко открылась и на пороге появился не самый выбритый человек с деревянной пяткой и волнистым попугайчиком на плече. Попугайчик сидел в клетке. Посетитель рыкнул и бросил на стол перед представителем конторы пачку счетов, несколько золотых сережек и монет.

— Только старый морской обычай может судить меня, — сказал Ч. — А вам, крысам сухопутным, меня не достать.

Потом Ч. посмотрел на приятеля и гаркнул: «А ты чего расселся? Пойдём со мной юнгой бороздить и грабить!». Грабить приятелю не хотелось, но он вспомнил, что ни разу не заплатил за игры и фильмы в интернете, поэтому решил, что его долг перед преступной деятельностью закрыт.

И теперь приятель мой собрал вещи и решил отправиться вместе с Ч. бороздить. Кстати, оказалось, что пятку пират потерял, когда уронил на неё трофейный бак с квашеной капустой. А попугайчик у него маленький, потому что он капитан третьего ранга, а вот у адмиралов уже ара сидит.

Что тут ещё сказать? Семь футов под килем на этих выходных вам, улюлюйцы.

Немного припозднился с важным предупреждением насчет пикников, но будут повод пересмотреть в следующую пятницу.

​Мистическое в Улюлюйске всегда старались объяснить или взять под своё руководство.

Вот однажды в паре сотен километров от столицы, прямо посреди благоухающего луга, археологи в ходе разведки обнаружили металлический гараж. Ну просто представьте себе, что вы идете, словно Будулай, вдыхаете полынь и Геерию Медоносную, а тут гараж. Археологи тоже озадачились, но вскрывать не стали.

На следующий год они вернулись на место и обнаружили второй гараж. Но уже кирпичный. Судя по окружению, гараж появился недавно, а петли были щедро смазаны машинным маслом.

Обратились в сельсовет, но там про гаражи ничего не могли сказать, а только развели руками и предложили побыстрей убираться отсюда, поскольку «много вас тут умников ходит».

На третий год археологи решили опять навестить таинственное гаражное месторождение. И то, что они увидели, могло бы сойти за сон разума. Но картину на лугу видело больше одного человека.

Гаражей уже было четыре, и они стояли воротами друг к другу. Вокруг них бегал какой-то мужичок в треухе и фуфайке. Периодически он делал колесо, а из земли выпрыгивали кроты. Доносилось довольное уханье. Археологи решили подойти ближе, но мужичок их заметил, вытащил откуда-то топор и с понятными намерениями устремился навстречу городским.

После такой выходки учёные обратились к участковому. Тот выехал вместе с ними на луг. Но во время осмотра гаражей усиленно делал вид, что ничего тут нет, кроме жирных и сочных трав, которым позавидуют многие хозяйства Улюлюйска и даже штата Айова. Археологи решили не испытывать судьбу и поскорей уехали в город.

Через месяц они вернулись с кинокамерами и обнаружили, что посреди поля никаких гаражей нет. Никто не ходит колесом, и кроты спокойно ведут свою подземную деятельность. Даже трава на месте гаражей росла, как и полагается: ничего не было примято или испачкано маслом.

Сильно озадаченные археологи уехали копать в другие места. А вот если бы поговорили с местными, то знали бы, что в последние годы в этих местах было много странных небесных явлений, а коровы вместо молока доились чистейшим лимонадом «Тархун». Знаю я это потому, что в тех местах на свадьбе сокурсника был. И на всякий случай дальше замолчу.