Продолжение. Начало тут и тут.
Работать на скорой помощи сложно. Это постоянное напряжение, сменный график работы, непредсказуемые пациенты. Нужно ли говорить об опасности, которой подвергаются сотрудники скорой? Я знаю двух докторов, погибших на выезде. У одного врача оторвался тромб, когда он боролся с напавшим на него пациентом, а второй получил ножевое ранение.
К тому же психбригаду могут направить из диспетчерского центра на абсолютно любой вызов (инфаркт, например), если рядом не будет свободных машин.
Но помимо всей сложности и возможных рисков, над бригадой "висит" административный аппарат всех уровней. Несколько лет назад, люди из этих аппаратов дали команду госпитализировать в психбольницу одного чудака, ничего особенно из себя не представляющего, кроме того, что писал разные письма в разные инстанции и выходил с одиночными пикетами в поддержку или против чего-то там. Вот врач скорой помощи оказался заложником ситуации. Не буду пока рассказывать продолжение этой истории, может быть в другой раз. Ну, вы сами понимаете.

В нашей стране (а если вы живёте на просторах бывшего СССР, то и в вашей тоже), отношение к психиатрии, по большей части, негативное. Психиатров боятся, психиатров избегают, а если проходят медкомиссию с участием этого врача, то боятся, не дай бог, что-нибудь ляпнуть, ибо "жалоб нет".
Но, не буду приводить сухие цифры (вы их сами без труда найдете), а скажу, что психические расстройства входят в пятерку заболеваний, ведущих к потере трудоспособности. Да будет вам известно, что до четверти (в некоторых источниках до трети) населения имеют те или иные симптомы психических расстройств.
Да, друзья, болеть стыдно. А лечится у психиатра ещё стыднее (как слово исковеркал), верно? Ну а я о чем?! Так что будьте как все, стыдитесь, самолечитесь и не жалуетесь. Не портите нам статистику. Успехов.

Никогда не заключайте сделку с Дьяволом, даже если он сулит баснословный профит, но и с Господом Богом близко дружить не рекомендую. И вот почему.
Одна моя знакомая - успешная в прошлом дама, врач-гинеколог и бизнесвумен (однажды имела беседу с самим президентом) и вообще мечта любого мужчины (во всех отношениях) решила уверовать в бога. На тот момент у не была своя практика, кабинет с УЗИ аппаратом и наработанная клиентура.
Верить в бога - дело, конечно, благое, и никто из ее окружения не был против. Да и как они могли быть против, ведь это личный выбор каждого и мы должны его уважать, верно? (Ох, как лукаво сказано!)
Стала она ходить в храм. Сперва время от времени, затем регулярно. Посещала службы, соблюдала посты, часто исповедовалась, имела длительные беседы со своим духовным отцом. Думаете что-то из этого хорошего получилось?
Да йух бы там! Спустя год (может два) после воцерковления, она забросила работу, бизнес пошел на спад, а затем и умер, а затем разошлась с мужем. Но сила веры только нарастала. Все свое свободное время она проводила а храмах и в паломничестве "на богомолье", жертвуя немалые суммы в церковь.
Не буду говорить, что с ней сейчас, так как вы уже заметили, дорогие друзья, что на канале хеппи-энды крайне редки.
Меня интересует несколько другое - болеет ли моя коллега? Если да, то когда она заболела? До прихода к богу или после?
Всем успехов! Берегите себя и своих близких.

По долгу своей работы, мне приходится общаться с самыми разными людьми. Это и коллеги и руководство. Это и пациенты с их родственниками. Это и представители власти и закона, а также наш с вами горячолюбимый уголовный элемент, о котором я часто пишу в канале.
Но сегодня я хочу поговорить о своих коллегах -врачах общей практики и терапевтах. В настоящее время мне выпала честь работать в одной из поликлиник. Не волнуйтесь, друзья, это всего лишь временная командировка, в которой мне доверили заниматься прививочной работой против гриппа (да, сам в шоке, что такое может быть!) Так что вижу работу своих коллег, что называется, изнутри. Признаюсь, фронт работы у меня не самый интересный (откровенно скучный, по сравнению с психиатрическим стационаром) но и здесь есть определенное поле для наблюдений.
Первое, что бросается в глаза - это несколько другой уровень взаимодействия "врач - пациент". Не то, что он лучше или хуже, он другой. Доктора нацелены на соматическое состояние пациента, анализы, диагностику и совсем "пренебрегают" психологическими аспектами болезни))).
Второе - колоссальная загруженность докторов. В период пандемии на них в разы увеличилась нагрузка. Больные, прививки, патронаж на дому, отчёты, руководства, жалобы (ну как без них?) И многое другое.
В частной беседе одна доктор-терапевт поведала мне, что все ее так за...ло за эти годы, что уже ничего в жизни не радует. Ни выходные, ни дополнительные выплаты за работу с ковидом, ни профессиональные заслуги. Говорит, что просто "нет сил". И да, она на антидепрессантах.
Продолжение следует...

Продолжение. Начало тут.
Поликлиника - очень специфичное место. Её посетители (и я не исключение), питают к ней особую любовь и нежность, а также стараются находиться в ее чудесных стенах как можно меньше времени, не так ли? С трепетом и благоговением вспоминаю родные пенаты древней поликлиники районной больницы, где довелось мне пять лет работать участковым психиатром, в которых уже ни свет ни заря яблоку негде было упасть от дорогих нашему сердцу посетителей, жаждущих то ли каких-то бесконечных справок, то ли чудесного исцеления, то ли они просто-напросто пришли за душой врача (да-да, зря смеётесь и таких было достаточно).
Все эти люди в коридоре постоянно ругались, толкались, о чем-то спорили и, конечно же, без конца склоняли по падежам врачей практически за всё (видимо, уж очень сильно мы провинились перед ними).
Удивительно было в том, что что чем больше приезжало работать новых молодых врачей-специалистов, которых здесь отродясь не видали (онколога и эндокринолога, например), тем больше агрессии и жалоб сыпалось им на голову от благодарных пациентов.
Однажды, я лично слышал беседу двух добрых людей в коридоре, в которой один другому с бравадой рассказывал о том, что он "не чикается с врачами", а "сразу" идёт "разбираться" в кабинет главного врача.
Интересно, а сейчас, когда все молодые доктора свинтили куда подальше и поприличней, наши горячо любимые пациенты все так же идут к начальству "разбираться" или терпеливо ждут, когда их примет один оставшийся на всю поликлинику терапевт?
Берегите себя. Успехов!

Помните нашего дорогого профессора, упокой Господь его душу? Отлично! Однажды, во время работы в поликлинике наш почтенный старец не поленился и приехал в наш богом забытый район с благородной миссией - рубить бабло прочесть курс лекций врачам соматического профиля (то бишь всем непсихиатрам) о разных невротических состояниях, которые могут встречаться почти у каждого первого больного астмой, стенокардией или, пардон, геморроем. Гостил он а наших краях недельку. Не буду говорить, какие представительские расходы понесла больница за все и вся, но коньячком в кабаке каждый вечер поили стабильно.
Но коньяк-коньяком, а работа - работой. Каждый день он читал по три-четыре лекции о том, о сём. Но дело в том, что каждое его выступление было нацелено на продвижение определенного препарата (нужно же как-то отрабатывать щедрые чаевые фармкомпаний). Доктора с удовольствием приходили на очередной цикл лекций, дабы отдохнуть от страждущих и охотно внимали каждому слову, сладко позевывая от наслаждения.
Нужно отдать должное профессору, он не отказывался консультировать моих больных, которых я заранее подготовил к его приезду. Но вот то ли случаи были их очень сложные и непростые, то ли что-то другое ввело в заблуждение дорогого доктора, но все его назначения оказались дорогими и, увы, бесполезными для моих подопечных.
Продолжение следует...

Какие ещё "места силы" помимо поликлиники, почты, банка нужно обходить за версту? Одно из таких мест - суд. Я понимаю, что для служителей Фемиды, прокуроров, юристов и адвокатов - это обычная работа, но для большинства людей суд ни с чем добрым не ассоциируется. Или я не прав?
Психиатрам по долгу службы время от времени приходится навещать дворец правосудия. В основном, поводом служит недобровольная госпитализация психически больного гражданина в психиатрический стационар без его согласия. Такие случаи возникают, когда пациент является опасным для себя или окружающих (но не только это) Подробнее о правовых аспектах вы можете ознакомиться тут.
В большинстве случаев таких больных привозит скорая помощь в приемный покой и нежно передает их в заботливые руки сотрудников психбольницы. Если же пациент не подписывает добровольное согласие на госпитализацию, то решение о целесообразности лечения принимает непосредственно судья, заслушав доводы врачей и адвоката (да-да). В большинстве случаев суд поддерживает ходатайство о необходимости лечения пациента, но так бывает не всегда. Врачи-психиатры, как правило, не любят подобные мероприятия в силу большой писанины и загруженности, поэтому стараются уговорить больного подписать все нужные бумаги дабы не тянуть кота за яйца загружать себя бесполезной работой.
Продолжение следует...

Продолжение. Начало тут.
Но как же происходит недобровольная госпитализация на практике? Не буду фантазировать, а расскажу, как это было, по крайней мере, у меня. Дело в том, что специализированной психиатрической бригады скорой помощи, там где я начинал свою карьеру, привычном её понимании не существовало, а ее роль исполнял тот дурачок, чьи записки вы сейчас читаете.
Чаще всего поздно вечером на мой мобильный поступал звонок от диспетчера скорой помощи, которая сообщала, что по такому-то адресу проживает некто Иван Иванович или Анна Ивановна и ведёт себя странно, агрессивно, неадекватно (нужное подчеркнуть).
В таком случае приходилось в срочном порядке искать трезвого водителя, чистый путевой лист, исправный транспорт, а также договариваться с начальником РОВД, чтобы нам в помощь дали сотрудника полиции (ну мало ли что). Обычно мне не отказывали в просьбе, пока не пришел новый начальник (о наших с ним взаимоотношениях я расскажу как-нибудь потом). На сборы уходило от часа до бесконечности, но после того, как все были в сборе, мы геройски выдвигались по адресу (ехать, иногда, приходилось и пятьдесят и сто километров), где нас ждали (или не ждали) родные пациента, которые, как известно, "понятия не имели", что же делать если их близкий сошел с ума.
Продолжение следует...

Продолжение.
После приезда на место, где нас ожидали взволнованные родственники и совсем не ждал пациент, который, не смотря на то, что находился в психозе, все, же понимал, что приехали ребята именно за ним, дабы передать его в заботливые руки врачей стационара. Иногда, пациент сам добровольно садился в машину и в таком случае проблем с его госпитализацией становилось намного меньше.
Но, частенько, больной не соглашался проехать с нами к доктору, поэтому в ход шли уговоры, беседы и прочие дипломатические приемы, пока этот цирк не надоедал нашему доблестному полицейскому, который обладал, возможно от природы, даром внушения, используя "непереводимую игру слов с использованием местных идиоматических выражений". Как правило, после этого больной соглашался буквально на всё.
Еще одной особенностью недобровольной госпитализации было сплошное бумагомарательство. Умудренный опытом работы, я собирал заявления от родственников с просьбой госпитализировать больного в связи с "выраженными нарушениями поведения", выражающиеся в.... (ну и перечисляется все, что успел натворить пациент). Помимо этого, к собственному направлению на госпитализацию я прикладывал рапорт сотрудника полиции, что тоже было нужной бумагой. Зачем столько макулатуры, спросите вы?
Правильно! Все эти бумаги уйдут в суд, если же наш геройский больной не захочет лечиться в добровольном порядке. Вот тут-то и пригодяться эти писульки. Помимо возможности судебного заседания, был ещё один неприятный возможный исход - отказ моих коллег в госпитализации, который я всегда просил оформить письменно, дабы снять с себя ответственность за это решение.В таком случае мои бумаги очень сильно бы мне помогли в будущих разборах полетов. Но как правило, на такой риск врачи приемного покоя не шли и просто оформляли больного на лечение.
Продолжение следует...

Иногда сотрудники психиатрической службы, а именно работники психиатрической бригады, оказываются между "молотом и наковальней" в виде неких умных людей из высоких кабинетов и, непосредственно, ситуацией на выезде. Например, жил да был (надеюсь, что и сейчас здравствует) один человек. И все бы было хорошо, если бы этот гражданин не отличался, как бы это правильно сказать, повышенной политической ответственностю. Часто это человек писал какие-то письма в разные инстанции, выходил на одиночные пикеты против чего-то там, чем конечно же возмущал и будоражил общественность (в частности, умнейших людей из высоких кабинетов, узревшие в его действиях некую (не дай бог, заразную) психическую хворь и дали негласное распоряжение исцелить сие создание Божье в соответствующей лечебнице.
Трудно сказать, чем руководствовался врач скорой помощи, забравший данного гражданина прямо во время одиночного пикета и доставивший его в психиатрическую больницу.
Трудно сказать, чем бы закончилась вся эта история для нашего героя (с повышенной активностью), если бы в кабинет главного врача не ворвались какие-то оппозиционные депутаты и правозащитники. Так что, дорогие мои, желаю каждому из вас иметь влиятельных друзей.
Успехов!

Как вы уже догадались, дорогие друзья, работа психиатра – это не только приятное «мозгокопание» у каждого встречного, который по своей неосторожности появился на пути у доктора, но и, как вы уже успели догадаться, это большая социальная работа (это касается, в основном, тех, кто находится в бюджетных организациях, о коллегах, которые трудятся в частных клиниках, мы поговорим несколько позже).
Как я уже писал ранее, по большому счету, очень часто, дефектные больные никому не нужны. От них отказываются родные и близкие, стараясь спихнуть своих страждущих отцов, братьев, матерей и сестер в психиатрический стационар и…да, совершенно верно, забывают о них очень надолго (если не навсегда), а если не забывают, то только потому, что у больного есть имущество, пенсия и кое-какие накопления.
Если больной длительное время находится в стационаре, то приезжает какая-нибудь дядя-тетя, брат-сестра и получают от больного доверенность на право получения его денег, обещая приезжать «каждую неделю», а в итоге, вы, конечно же догадались, что в следующий раз они приедут, только тогда, когда эта самая доверенность закончится.
Но, слава богу, эта практика постепенно сходит на нет. Администрация многих больниц не идет на поводу у сомнительных родственников и не выдает нужные бумаги, чем подвергает себя нападкам и жалобам со стороны «наиближайших» родственников пациента.
Но, если выписка больного невозможна, а длительное пребывание в больнице не оправдано, то такие пациенты направляются куда? Верно – в дома – интернаты, о которых мы поговорим очень скоро.
Всем успехов и большого счастья!

Личных оценок не даю. Дело №....
Ранее у психиатра не наблюдался. Первый психотический эпизод возник в конце ноября 2013 г. когда резко изменилось психическое состояние. Стал проявлять беспричинные вспышки агрессии, повышенную возбудимость. Отмечаются резкие перепады настроения. Бросается в драки с сослуживцами с кочергой, битой. Разбил палкой чужой автомобиль. Беспричинно убегал, без объяснения самовольно оставлял часть. Перестал временами узнавать сослуживцев, жаловался на бессонницу, провоцировал своим поведением окружающих на агрессию. Из письма жены: «… убежал  из дома, ночевал где попало, бил людей всем, чем попадется…пришел домой в одних трусах и кроссовках…, за неделю потратил 150 т.р., раздавал деньги прохожим, покупал всем подарки…, две ночи не спал, с кем-то разговаривал, при  ничего не понимал, говорил непонятно о чем, а утром ничего не помнил…, вечером забежал домой, схватил ружье и патроны и уехал на базу отдыха, там начал буянить, избил сторожа, разбил лобовое стекло в машине хозяина базы, разбил окно…, по дороге в госпиталь говорил, что убьет сослуживца и всю его семью…», высказывал идеи что «за мной следят, охотятся, хотят убить…мне надо спрятаться», что он готов дать отпор и ни перед чем не остановится: «мне все равно, убью, если понадобится». Командованием части был направлен к психиатру для определения категории годности к военной службе. Находился на стационарном обследовании, лечении с 22.12.2013 по 29.01.2014 гг. в госпитале МО РФ где был выставлен диагноз: острое полиморфное психотическое расстройство с симптомами шизофрении. Был комиссован из ВС по ст. 15 графы  III  приложения к Положению о ВВЭ №565. (согласно свидетельства о болезни №273 от 29.01.2014 г. После увольнения из рядов вооруженных сил нигде не трудился, попыток к трудоустройству не принимал. Из амбулаторной карты известно, что после выписки из госпиталя поддерживающее лечение не принимал, у психиатра не наблюдался. Повторно находился на стационарном лечении в с 25.11.2014 по 14.01.2015 гг. с диагнозом: мания без психотических симптомов (F30.1) На протяжении трех недель предшествующих госпитализации нарушился сон, вел себя дезупорядоченно, занимал деньги, высказывал нереальные идеи по поводу трудоустройству, заявлял жене, что покупает несколько земельных участков, которые потом выгодно сдаст в аренду или продаст. Намеревался купить дом барачного типа, который подлежит сносу, чтобы получить жилье. Стал оформлять загранпаспорт, бездумно тратил деньги, покупал огромные букеты цветов жене и дорогие украшения. Уехал на три дня из дома, позвонил жене с требованиями перевести на карточку 20 тыс. рублей на еду, сигареты и бензин. Намеревался купить ружьё. Угрожал жене, в связи с чем она была вынуждена уходить из дома с ребенком к знакомым. После выписки принимал трифтазин и седалит самостоятельно.
С февраля 2015 по июль 2015 гг. у психиатра не наблюдался. На приеме у участкового психиатра от 02.07.15 г. выписал лекарственные препараты – трифтазин, азалептин, седалит. Повторно у участкового психиатра 02.11.15 г. требовал снять его с учета. 13.11.15г. самостоятельно обратился в диспансерное отделение для стационарного лечения. 
Третья госпитализация в условиях психстационара с 16.11.15 по 14.01.16 г. в связи с нарушением ночного сна, стал неусидчивым, расторможенным. На момент госпитализации был неряшлив, неопрятен, труднодоступен продуктивному контакту, злобен, аффективно заряжен. Требовал особого отношения к себе, особых условий лечения. Больным себя не считал, скрывал многие факты своей биографии, угрожал жалобой, требовал справку, что он здоров или дать ему группу инвалидности. Получал лечение в виде депакина –хроно, азалептина, галоперидола – деканоата. В период госпитализации пытался организовать с помощью третьих лиц побег из отделения путем спиливания оконной рештки автогеном. Был выписан с диагнозом: биполярное аффективное расстройство, текущий эпизод гипомании (F31). 
Продолжение следует...

За десять лет работы через меня прошло немало пациентов. Не знаю точно сколько, но, думаю, что счет идет на тысячи.
В моем архиве хранится множество выписок из историй болезней, которые я когда-то вел, работая в различных психиатрических стационарах.
Не могу похвастать таким же количеством архивных записей, работая участковым врачом в поликлинике, ибо практически все они остались в виде корявых рукописных записей в амбулаторных картах, которые наверняка пылятся в небольшом кабинете Наталии Антоновны.
Ну да ладно, что-то я отвлекся. Не многие пациенты врезаются в память, в основном, только самые яркие. Вот и нашего героя про которого я писал ранее, помню до сих пор. Почему? Да потому что болезнь изменяет человека до неузнаваемости, настолько, что этот случай не может не запасть в уголки памяти. Трудно было узнать в этом невысоком, сутулом молодом человеке с постоянной ухмылкой и нездоровым блеском в глазах некогда серьезного подтянутого, подающего надежды офицера, у которого впереди могла быть более, чем достойная карьера. Но болезнь стала вершителем его судьбы и все пошло иначе. Мне посчастливилось исцелять нашего героя на протяжении пары месяцев. Скажу сразу, что занятие это было не очень благодарное. Он крайне трудно удерживался в режиме, постоянно конфликтовал с медперсоналом, подговаривал больных к неповиновению (!!!) (что конечно же говорило о его незаурядных лидерских качествах). Но, с Божьей помощью, подобрав высокие дозы нейролептиков и препаратов лития, мы добились стабилизации его состояния, а затем оформили ему группу инвалидности, обосновав возникновение его заболевания во время несения воинской службы, что давало право на военную пенсию (что не так просто , как может показаться, учитывая всю нашу мощь бюрократической системы). Надеюсь сейчас у него все хорошо, но что-то мне подсказывает, что…
Успехов!
P.S. Ставьте лайки, Зайки (Док шутит)

Приходится по долгу моей работы трудиться помимо отделения в приемном покое больницы. Это то самое место, куда перво-наперво поступают все пациенты. В нашем же случае большинство больных прибывает к нам из следственного изолятора, где они содержатся до соответствующего постановления суда. Как правило, в широкие ворота больницы приезжает неприметный «воронок» и под конвоем ребята входят в стены, которые для многих из них станут родными на несколько лет. Практически на днях привезли новых ребят, некоторых из них довелось мне оформлять в приемном покое.
Одним из них оказался молодой двадцатилетний паренек в очках, бывший студент какого-то института. Паренек этот привлекался за распространение наркотических веществ, а точнее делал так называемые «закладки» - прятал в нехитрые тайники дозы наркотических препаратов с целью сбыта. Наш очкарик-парнишка хотел, как говориться, «поднять по легкому бабла» и решил связаться по объявлению в интернете с сомнительными личностями, обещавшими хорошие деньги за каждую "нычку". Нашего наркодилера «повязали» на второй недели его нелегко труда. Скажу сразу – срок «трудовой жизни» закладчиков очень короток и ловят их «на раз, два, три». К тому же статья за данное деяние достаточно суровая и наказанием служит несколько лет колонии.
Теперь же наш долг перед Родиной - исцелить студента от его «нечестивых помыслов» и направить на «путь истинный».
P.S. Зачем я это пишу? Понятия не имею. Наверное, для того, чтобы вы берегли себя. Успехов!

Однажды, каждый человек приходит к пониманию, что движется не туда по своей дороге жизни, что проживает какой-то чужой сценарий своего существования, на который он бы никогда не согласился бы, если бы ему дали его прочесть перед непосредственным появлением на свет Божий. Это мне напоминает то, как объясняют свои преступления большинство тех пациентов, с кем приходится работать. Практически, никто из них не берет на себя ответственность за свои поступки, обвиняя во всем судьбу, близких, правительство, дружков-собутыльников, «плохих» родителей, но при этом, почему-то, оставаясь белыми и пушистыми, аки ангелы, убивают и калечат людей, обманывают близких, насилуют… Мы ставим на таких клеймо позора и правильно делаем, так как нельзя прощать то, что нельзя прощать. Но мы, доктора, не должны давать оценок данным поступкам, мы должны лечить…  Получается ли это у каждого врача? Вопрос открытый и я сознательно не буду на него отвечать.
Одно дело - больные люди, а другое дело - те, которые, не будучи психически больными, заверяя в своей дружбе и преданности, сознательно наебывают тебя без зазрения совести, при этом делая искренний вид , что «не понимают», "а что, собственно, такого?»
Зачем же я это пишу, дорогой читатель? Понятия не имею. Возможно для того, что бы вы в очередной раз посмотрели на собственное окружение и спросили себя: «А это точно те люди с кем мне по пути?»
Успехов!

Никогда не стоит забывать о том, что мы пришли на эту грешную, забытую богом землю в совершенно несознательном возрасте и понятия не имели, какие чудеса ожидают нас в мире под названием «Жизнь». Кому-то при рождении повезло больше, кому-то меньше. Кто-то родился в богатой семье с любящими родителями, кто-то с просто любящими родителями, кто-то просто в семье… но все эти рассуждения весьма субъективны, не так ли? Иногда мои пациенты пытаются оправдать свои преступления (порой даже жуткие) какими-то внешними обстоятельствами: «так получилось…я не хотел… мне подбросили… это не я… меня подставили… не так все описали…попал в плохую компанию…не мы такие, жизнь такая». Подобные «отмазки» я слышу регулярно, так что хочется сказать в лицо своему визави: «Боже, придумайте уже что-то оригинальней…»
Вот и сегодня один мой пациент – работая в полиции, втянулся в употребление наркотических веществ, (тут я писал о нерадивом закладчике) что, конечно же сказалась на его дальнейшей судьбе. В состоянии опьянения он попал в жуткое ДТП, после которого потерял (в буквальном смысле этого слова) часть своего мозга (после трепанации черепа и удаления глаза его внешний вид стал уже не столь приятным). Вот и наш герой пытается примитивно оправдаться, показав себя жертвой обстоятельств (знакомо, правда?) Как же это удобно – быть героем в окружении «во всем виноватых врагов».
Зачем я это все пишу? Понятия не имею.
P.S. Не ставьте лайки, не пишите комменты, не ведитесь на понты. Будьте собой.  Берегите себя!

Работу психиатра нельзя назвать спокойной, хотя, будучи студентом – медиком, считал иначе. Моя будущая профессия представлялась мне, как в красивых зарубежных фильмах. Я буду с умным видом сидеть напротив пациента, что-то себе помечать в блокнотик, давать умные советики и выписывать валиум, например (до сих пор не видел его в продаже на просторах России, но в американских фильмах его выписывают чуть ли не с пеленок).

В промежутках между приемами пациентов я представлял, как буду кормить рыбок в большом аквариуме и читать умную литературу.
Но, увы, реальная жизнь и реальная работа врача, как оказалась, не имеет ничего общего с розовыми фантазиями восторженного студента. Все оказалось намного прозаичнее и сложнее, чем ожидалось.
Заняв вакантную должность участкового сельского психиатра, я столкнулся с тремя проблемами.

Первой проблемой было то, что больничное начальство никакого понятия не имела в организации психиатрической помощи. Это выражалось не только в незнании нормативной базы и инструкций по работе, но еще и в полном безразличии к психическим больным. Как мне говорило руководство: «Это ваш больной, делайте с ним что хотите».

Второй проблема состояла в непонимании со стороны коллег – врачей других специальностей особенностей психиатрической службы. Если вдруг, в отделении или на приеме, у терапевта или эндокринолога возникал скандальный или чудаковатый пациент, то доктора спешили ко мне и говорили: «Это ваш больной, делайте с ним что хотите».

Третья проблема была на уровне родственников моих (и не только моих) пациентов. Приезжая на вызов к какой-нибудь слабоумной бабушке или к запойному пьянице, мне говорили… Ну вы уже догадываетесь, дорогой читатель, какие слова я слышал в свой адрес.
P.S. Всем успехов! Берегите себя. Ставьте лайки! Продолжение следует.

Помните молодого офицера, которому не посчастливилось заболеть в молодом возрасте (а ведь ему не было еще и тридцати лет на тот момент)? Я до сих пор его помню – это был яркий пациент. Трудно было в нем узнать бравого и молодцеватого старшего лейтенанта который (судя по характеристике из воинской части) неплохо проявил себя во время службы.

Мое знакомство с ним началось, когда его привезла бригада скорой помощи в связи с неадекватным поведением: бегал по улице, приставал к прохожим, устроил перепалку с сотрудниками полиции, которые, не долго думая, передали его «под белы рученьки» психбригаде и благополучно выдохнули.  В отделение же его привезли словно с помойки (это даже не вызывает какое-то удивление, так как многие пациенты, подобранные скорой помощью в общественном месте выглядят как с помойки). Наши санитарочки привели его в божий вид, а именно: отмыли, побрили, постригли, выдали чистую одежду так, что наш молодой офицер стал похож не создание божье, одетое в больничную пижаму.

Но самое трудное было впереди, так как наш герой категорически не хотел лечиться, отказывался от приема лекарств и психически больным себя (почему-то!) не считал, демонстративно нарушал режим , а также подговаривал других больных к общему неповиновению. Однажды, все отделение отказалось от ужина (!!!)
 В ход пошли шприцы, ударные дозы лекарств, которые образумили многих «активных членов сопротивления», кроме  нашего бравого офицера, с легкостью переносившего любое лечение, которое бы могло, что называется «коня свалить».
Продолжение следует. Пишите комментарии и ставьте лайки, Зайки.
Чем быстрее пост наберëт 50 лайков, тем быстрее выйдет продолжение. Успехов!

Продолжение. Начало тут, а потом тут.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается. Время шло и наше лечение так или иначе начало давать свои плоды. Поведение нашего героя начало становиться более упорядоченным и миролюбивым.. С трудом, но стал выполнять режимные требования, практически без принуждения принимать лекарства и даже вежливо разговаривать с медицинским персоналом.
 Мы, насколько это возможно, привели его в более-менее приличное состояние, так как впереди его ждала медико-социальная экспертиза, которая должна была бы установить группу инвалидности. В принципе, это вполне рутинная и знакомая работа – представить пациента комиссии экспертов, которые подтвердят, что он не трудоспособен, в следствии своего заболевания,  если бы ни одно «но».
Дело в том, что если будет доказано, что психическое заболевание было получено в ходе несения воинской службы (говоря обычным языком – «сошел с ума» в армии), то нашему лейтенанту полагалась не обычная, а вполне себе военная пенсия, которая (не знаю точно на сколько) но все же больше, чем «сойди он  с ума» как обычный, гражданский товарисч.
Все бы ничего, но экспертная комиссия в таком случае более пристально изучает пациента и всю прилагающуюся к нему макулатуру, так как это вопрос, сами понимаете, денежный и налагает на председателя МСЭ «огромную ответственность», как он сам мне и сказал, так что без большого энтузиазма, но документы от нас были приняты и назначена дата экспертизы.
Продолжение следует.
P.S. Вы неожиданно порадовали старика тем, что очень  быстро налайкали куда больше, чем я ожидал. Ведь можете же, если захотите, верно? Так что жду от вас новых комментариев, а также не менее 70 новых лайков, чтобы пост вышел как можно скорее. Успехов!

Продолжение. Начало тут, потом тут и тут.
Чтобы медико-социальная комиссия прошла «на ура» мы с нашим героем провели определенную работу: отрепетировали ответы на возможные вопросы, которые могли появиться у председателя – противного щуплого очкарика – буквоеда, цепляющегося до каждой запятой. Остальные же члены комиссии были нам не страшны, так как по большей части молчали, а если и задавали вопросы, то исключительно по делу.

Наш пациент выглядел, конечно же, намного лучше, спустя три месяца интенсивного лечения: стал более упорядочен в поведении, укладывался в режимные требования и даже появилась какая-никакая (хоть и легковесная) но все же критика. Но здоровым человеком его назвать было нельзя. Дело в том, что определенные психические расстройства очень сильно и необратимо меняют человека, вызывая так называемый «дефект личности». И как уж потом ни старайся, ни назначай самое лучшее и дорогое лечение, полного выздоровления мы добиться, увы, не сможем.

Итак, в день «Х» мы направились на долгожданную комиссию. Председатель долго читал бумаги и, поправив очки, начал беседовать с больным. По началу, все шло гладко. Наш герой уверенно отвечал на заданные вопросы и вел себя очень любезно.
Но в конце наш герой не сдержался и заявил:
- А хотите я вам про фазана расскажу?
- Про какого еще фазана? – Удивился председатель.
- Еду я, значит, на машине – начал свой рассказ пациент. – Еду, еду, скорость 140 и тут мне в лобовуху влетает фазан, представляете? Пробивает стекло и усаживается на пассажирское сидение. Во дела, думаю…
На этом комиссия закончилось. Нашего героя в скором времени выписали домой и мы не видели его целый год, пока не пришло время повторного переосвидетельствования на группу инвалидности (так как дается она сперва только на один год).

P.S. Дорогой читатель! Жду обратной связи и ваших лайков. Чем их больше, тем скорее выйдет продолжение. А слабо 80 лайков налайкать?))
Успехов!