Тамбовская стенгазета

Умер Сергей Соловьёв. В 2019-м году я ходила на открытие его так и не открывшегося толком театра-студии, написала про это репортаж для одного медиа, и его запретили публиковать — «Нас всех выселят отсюда после этого». С меня взяли клятву нигде этот текст не размещать. Но так ведь и три года прошло, и мэтр этого уже не прочитает. Публикую здесь в двух частях:





— Пароль.

Я стою на Берсеневской набережной, передо мной высокие железные ворота, за ними — здание Императорского яхт-клуба, все это на фоне памятника Пётру Первому. Рядом — тонкая брюнетка в чёрном пальто, на затылке закручена коса, она переминается с ноги на ногу в своих лодочках на снегу и спрашивает кого-то по телефону: «Как сюда вообще попасть?», — кивает и — уже в коммуникатор на воротах — говорит:

— Лермонтов.

В моем приглашении никакого пароля не было. Возможно, это сберегло бы мой вечер, и на открытие театра-студии САС меня бы не пустили. Но нет. Я оказываюсь внутри старинного особняка и проведу там несколько мучительных часов.

****

Лепнина на потолке, помпезная люстра, столпившимся гости, несколько видеокамер на штативах и качающиеся вокруг них операторы с незаинтересованными глазами, где-то на заднем плане монотонная программная речь — пресс-конференция в честь открытия театра Сергея Соловьева в самом разгаре. Чтобы увидеть спикеров приходится продираться сквозь девушек-модераторов, которые шипя друг на друга, как кошки, передают по залу микрофоны для вопросов. За длинным столом слева направо: правнук Льва Толстого и по совместительству советник президента РФ по вопросам Культуры Владимир Толстой, сам Сергей Соловьев, председатель совета директоров Группы Гута Алексей Харин. Именно последний предложил режиссёру создать свой театр и позаботился о здании на берегу Москвы-реки. Все это — в рамках концепции творческого острова, в который Гута планирует превратить территорию «Красного Октября». На самом дальнем подоконнике отставлены приготовленные таблички «Владимир Мединский» и «Сергей Собянин». А та, что с именем главы московского департамента культуры Александра Кибовского вообще одиноко скучает на малюсеньком барном столике в другом конце комнаты.

— Начало работы нового театра в Год театра в Императорском Яхт-клубе на территории «Красного Октября» само по себе выглядит очень странным, но это, особенно под руководством одного из самых парадоксальных режиссеров, позволит пережить этому проекту всех нас, — говорит Алексей Харин.

Примерно в это время две совсем юные девушки на подоконнике неожиданно громко для самих себя чокаются бокалами с вином. Их смех разлетается по залу, добавляет немного жизни мероприятию. Оживились и некоторые из великовозрастных гостей — сально смотрят на хохочущих выпивающих барышень в платьях с открытыми плечами.

Кто-то из зала задает вопрос Соловьеву: «А будет ли в вашем театре революция?».

— У меня своё представление о революции, — отвечает режиссёр, — главное, чтобы ее не было видно.

И действительно, никакой революцией здесь и не пахнет: в качестве украшения помещения нового театра по всему верхнему этажу расставлены мольберты с распечатанными и нелепо обработанными в фотошопе кадрами из фильмов Сергея Соловьева, посередине стоит довольно уродливая скульптура дамы в парике и платье Прекрасной Эпохи, где-то в углу, видимо, чтобы не портить впечатление от всей этой красоты, спрятан струнный квартет. Под его унылую игру между распечатанными костюмированными кино-сценами неприкаянно фланируют гости. Скоро начнется спектакль? Может быть, там меня ждёт скрытая революция.

***

www.tg-me.com/us/Тамбовская стенгазета/com.crewfm/2175

538 viewsedited  Dec 13, 2021 at 18:55

Умер Сергей Соловьёв. В 2019-м году я ходила на открытие его так и не открывшегося толком театра-студии, написала про это репортаж для одного медиа, и его запретили публиковать — «Нас всех выселят отсюда после этого». С меня взяли клятву нигде этот текст не размещать. Но так ведь и три года прошло, и мэтр этого уже не прочитает. Публикую здесь в двух частях:





— Пароль.

Я стою на Берсеневской набережной, передо мной высокие железные ворота, за ними — здание Императорского яхт-клуба, все это на фоне памятника Пётру Первому. Рядом — тонкая брюнетка в чёрном пальто, на затылке закручена коса, она переминается с ноги на ногу в своих лодочках на снегу и спрашивает кого-то по телефону: «Как сюда вообще попасть?», — кивает и — уже в коммуникатор на воротах — говорит:

— Лермонтов.

В моем приглашении никакого пароля не было. Возможно, это сберегло бы мой вечер, и на открытие театра-студии САС меня бы не пустили. Но нет. Я оказываюсь внутри старинного особняка и проведу там несколько мучительных часов.

****

Лепнина на потолке, помпезная люстра, столпившимся гости, несколько видеокамер на штативах и качающиеся вокруг них операторы с незаинтересованными глазами, где-то на заднем плане монотонная программная речь — пресс-конференция в честь открытия театра Сергея Соловьева в самом разгаре. Чтобы увидеть спикеров приходится продираться сквозь девушек-модераторов, которые шипя друг на друга, как кошки, передают по залу микрофоны для вопросов. За длинным столом слева направо: правнук Льва Толстого и по совместительству советник президента РФ по вопросам Культуры Владимир Толстой, сам Сергей Соловьев, председатель совета директоров Группы Гута Алексей Харин. Именно последний предложил режиссёру создать свой театр и позаботился о здании на берегу Москвы-реки. Все это — в рамках концепции творческого острова, в который Гута планирует превратить территорию «Красного Октября». На самом дальнем подоконнике отставлены приготовленные таблички «Владимир Мединский» и «Сергей Собянин». А та, что с именем главы московского департамента культуры Александра Кибовского вообще одиноко скучает на малюсеньком барном столике в другом конце комнаты.

— Начало работы нового театра в Год театра в Императорском Яхт-клубе на территории «Красного Октября» само по себе выглядит очень странным, но это, особенно под руководством одного из самых парадоксальных режиссеров, позволит пережить этому проекту всех нас, — говорит Алексей Харин.

Примерно в это время две совсем юные девушки на подоконнике неожиданно громко для самих себя чокаются бокалами с вином. Их смех разлетается по залу, добавляет немного жизни мероприятию. Оживились и некоторые из великовозрастных гостей — сально смотрят на хохочущих выпивающих барышень в платьях с открытыми плечами.

Кто-то из зала задает вопрос Соловьеву: «А будет ли в вашем театре революция?».

— У меня своё представление о революции, — отвечает режиссёр, — главное, чтобы ее не было видно.

И действительно, никакой революцией здесь и не пахнет: в качестве украшения помещения нового театра по всему верхнему этажу расставлены мольберты с распечатанными и нелепо обработанными в фотошопе кадрами из фильмов Сергея Соловьева, посередине стоит довольно уродливая скульптура дамы в парике и платье Прекрасной Эпохи, где-то в углу, видимо, чтобы не портить впечатление от всей этой красоты, спрятан струнный квартет. Под его унылую игру между распечатанными костюмированными кино-сценами неприкаянно фланируют гости. Скоро начнется спектакль? Может быть, там меня ждёт скрытая революция.

***

BY Тамбовская стенгазета