В этом году Вальпургиева ночь, то есть, ведьминский шабаш (и древний кельтский солярный праздник Белтайн) приходятся на Страстную неделю, что, конечно, симптоматично. В тысячный раз писать о Вальпургиевой ночи и плясках вокруг костра мне уже не хочется, об этом я писала более чем предостаточно. Давать какие-то стандартные советы и обряды вроде "соберите алтарь, дуньте, плюньте, свечку запалите, дым костра вдохните" тоже не хочется - и без меня этого полным-полно. Чем дальше в лес, тем сложнее понимание процессой и тем более комплексной становится индивидуальная магическая работа. К тому же, на Страстной неделе на самом деле дел невпроворот - не продохнуть. Тем не менее, с одной стороны время стихийной магии - буйство огня и воды, буйство жизни, а значит, любовь, секс и зачатие (всего, что можно), время роста. С другой стороны, обратной и темной - это порчи на «страсти» и «смертные связки».
Что-то написать все равно надо, чтобы зафиксировать праздник-то. И я вот что вспомнила. В отличие от просвещенной Европы, распекавшей ведьм направо и налево («Если обвиняемая вела дурной образ жизни, то, разумеется, это доказывало ее связи с дьяволом; если же она была благочестива и вела себя примерно, то ясно, что она притворялась, дабы своим благочестием отвлечь от себя подозрение в связи с дьяволом и в ночных путешествиях на шабаш" - Фридрих Шпее фон Лангенфельд «Cautio criminalis», 1631), на Руси ведьмы - хоть и находились на той же ступени социальной лестницы, что и проститутки, тем не менее, - были защищены законодательно.
Если в Европе обвинение ведьме выносили церковные власти, то на Руси и на Украине церкви в большинстве случаев было наплевать на колдовство, а процессы начинались с иска какого-нибудь обиженного частного лица (В. Антонович).
И здесь прослеживается радикальная вообще разница в западном и славянском взгляде на колдовство. В западной парадигме, начиная с Платона, который в "Государстве" клеймит колдовство, и кодекса XII таблиц в Риме, кодующие должны были жестоко караться, потому что вредят государству и государственности (могут стать смутянами и зачинщиками бунтов, вредят посевам и тд). Эта линия продолжается и церковниками Европы в Средневековье.
У нас же такого не было. Да, признавалось, что ведьмы могли влиять на повседневную жизнь, но никто не рассматривал возможность их серьезного влияния во вред власти. Также не было развитой системы демонологии (вплоть, пожалуй, до XVIII в, опять же, когда началось активное влияние Запада), вайбы вульгарной античной демонологии тоже сюда не докатились.
Так что, девочки, спокойно можно сегодня плясать у костров, если кому надо, а в воскресенье идти скобу целовать (но об этом позже). В Багдаде (на Руси, то есть) все спокойно.
В этом году Вальпургиева ночь, то есть, ведьминский шабаш (и древний кельтский солярный праздник Белтайн) приходятся на Страстную неделю, что, конечно, симптоматично. В тысячный раз писать о Вальпургиевой ночи и плясках вокруг костра мне уже не хочется, об этом я писала более чем предостаточно. Давать какие-то стандартные советы и обряды вроде "соберите алтарь, дуньте, плюньте, свечку запалите, дым костра вдохните" тоже не хочется - и без меня этого полным-полно. Чем дальше в лес, тем сложнее понимание процессой и тем более комплексной становится индивидуальная магическая работа. К тому же, на Страстной неделе на самом деле дел невпроворот - не продохнуть. Тем не менее, с одной стороны время стихийной магии - буйство огня и воды, буйство жизни, а значит, любовь, секс и зачатие (всего, что можно), время роста. С другой стороны, обратной и темной - это порчи на «страсти» и «смертные связки».
Что-то написать все равно надо, чтобы зафиксировать праздник-то. И я вот что вспомнила. В отличие от просвещенной Европы, распекавшей ведьм направо и налево («Если обвиняемая вела дурной образ жизни, то, разумеется, это доказывало ее связи с дьяволом; если же она была благочестива и вела себя примерно, то ясно, что она притворялась, дабы своим благочестием отвлечь от себя подозрение в связи с дьяволом и в ночных путешествиях на шабаш" - Фридрих Шпее фон Лангенфельд «Cautio criminalis», 1631), на Руси ведьмы - хоть и находились на той же ступени социальной лестницы, что и проститутки, тем не менее, - были защищены законодательно.
Если в Европе обвинение ведьме выносили церковные власти, то на Руси и на Украине церкви в большинстве случаев было наплевать на колдовство, а процессы начинались с иска какого-нибудь обиженного частного лица (В. Антонович).
И здесь прослеживается радикальная вообще разница в западном и славянском взгляде на колдовство. В западной парадигме, начиная с Платона, который в "Государстве" клеймит колдовство, и кодекса XII таблиц в Риме, кодующие должны были жестоко караться, потому что вредят государству и государственности (могут стать смутянами и зачинщиками бунтов, вредят посевам и тд). Эта линия продолжается и церковниками Европы в Средневековье.
У нас же такого не было. Да, признавалось, что ведьмы могли влиять на повседневную жизнь, но никто не рассматривал возможность их серьезного влияния во вред власти. Также не было развитой системы демонологии (вплоть, пожалуй, до XVIII в, опять же, когда началось активное влияние Запада), вайбы вульгарной античной демонологии тоже сюда не докатились.
Так что, девочки, спокойно можно сегодня плясать у костров, если кому надо, а в воскресенье идти скобу целовать (но об этом позже). В Багдаде (на Руси, то есть) все спокойно.
BY Fire walks with me
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
Telegram is riding high, adding tens of million of users this year. Now the bill is coming due.Telegram is one of the few significant social-media challengers to Facebook Inc., FB -1.90% on a trajectory toward one billion users active each month by the end of 2022, up from roughly 550 million today.
Telegram and Signal Havens for Right-Wing Extremists
Since the violent storming of Capitol Hill and subsequent ban of former U.S. President Donald Trump from Facebook and Twitter, the removal of Parler from Amazon’s servers, and the de-platforming of incendiary right-wing content, messaging services Telegram and Signal have seen a deluge of new users. In January alone, Telegram reported 90 million new accounts. Its founder, Pavel Durov, described this as “the largest digital migration in human history.” Signal reportedly doubled its user base to 40 million people and became the most downloaded app in 70 countries. The two services rely on encryption to protect the privacy of user communication, which has made them popular with protesters seeking to conceal their identities against repressive governments in places like Belarus, Hong Kong, and Iran. But the same encryption technology has also made them a favored communication tool for criminals and terrorist groups, including al Qaeda and the Islamic State.
