👆начало выше

— Я познакомилась с Валерой, когда поступала в Макеевское медицинское училище, в 2020 году, — говорит Анастасия. — Он был веселым и умным парнем. На любой паре преподаватели его хорошо запоминали благодаря харизме и знаниям. Сразу было видно, что у него есть опыт в медицине. Как оказалось, поступить в медицинский вуз было его давней мечтой, которую он решил исполнить. Параллельно с этим он подписал контракт в «Сомали». Почему он пошел воевать? Когда в 2014 году начались обстрелы его дома, у него возник вопрос: кто, если не я, должен защитить маму и сестру?

— В январе и феврале 2022 года их закрыли в казармах, — продолжает Анастасия. — Все готовились к войне. В один из таких напряженных дней я сообщила ему о том, что он станет отцом. Помню, как он светился в этот день и сказал мне, что теперь уже и умереть не жалко. Расписались мы за день до отъезда всего батальона из Макеевки. Это было 22 февраля…

— В марте фактически не было никакой связи, — продолжает Настя. — Перед тем как отбыть, Валера предупредил: если кто-то будет звонить из командования, значит нужно готовиться к худшему. Помню, как мне набрал его командир Дрюк. Тогда очень сильно перепугалась. Макс сообщил что у них пока нет связи, и чтобы я не беспокоилась. Где-то через неделю Валерка сам начал отзываться.

— В апреле они вернулись, — продолжает девушка. — Валера был хмурым, и дико уставшим. На его лице прибавилось морщин. Вечером он рассказывал мне, как все происходило в Мариуполе: сколько ребят погибло, как тяжело вытаскивали раненых, как медики падали без сознания от переутомления — так много было раненых. Как привезли зеленых новобранцев, которые даже не знали, как держать оружие в руках. Было много чего страшного в его монологе.

— После Мариуполя он начал сильно заикаться, когда нервничал, — в голосе Анастасии появляется волнение. — Он сказал своему командиру, что ему нужно подлечиться, потому что, когда дрожат руки у медиков — это конец. Он всегда говорил: «Я нужен пацанам. Если здесь в тылу есть медики, то на штурме их всегда не хватает». Из положенного месяца он смог пролежать там только две недели. Но даже за эти две недели в свободное от лечения время он бегал со своими ребятами по всему Донецку и Макеевке, чтобы распределять медиков. Искал ребятам протезы и тех, кто готов им помочь с лечением.

— Сослуживцы обращались к нему по позывному «Валидол» или просто по имени, — рассказывает супруга. — Он умудрялся своим присутствием разрядить любую обстановку. У него не было слова «не могу». Если ему что-то надо было, он находил способы, варианты, как это сделать.

— В Песках были большие потери, за одну ночь вывозили по 7–8, а то и больше людей, говорит Настя. Валера начал часто говорить о смерти. Для нас эта тема стала привычной — что я должна делать после его кончины, как я должна жить дальше. Для него эти беседы были важны. Он максимально старался меня подготовить. Песню «Сансара» я, наверное, до дыр дослушала в тот период.

— Ещё он шутил, что, если дочка пойдет в него – это будет лучшая память о нем, — уже не сдерживает слез Анастасия. — Он хотел присутствовать на родах и дал мне обещание, что приедет в этот день. И сдержал обещание, но его уже никто не видел.

— Я не знала, что он погиб, — берет себя в руки девушка. — 29 сентября меня отправили на сохранение. И буквально перед выходом из дома мне позвонил его двоюродный брат. Сказал, что в часть срочно потребовали его паспорт. Он меня довез до роддома и забрал документы. Я до последнего надеялась, стояла возле окна и ждала что вот-вот подъедет «буханка» и из нее выйдет Валера.

— Я родила в 18.00. На следующий день от мужа тишина. И первого октября тоже ничего, — заканчивает свой страшный монолог Настя. — Меня выписали. Приехала неожиданно его сестра из Крыма, что меня очень удивило. Потом дома собрались все родственники. У меня забрали Анюту, вывели ко всем, и тут вышел Дрюк… Ему даже говорить не надо было, все и так стало ясно…