Святая инквизиция. Она прошла долгий путь. Я помню её средневековую наивность. Помню, как будучи молодой, она словно дерзкий юноша, уверовавший в высшие идеалы и авторитет, набрасывалась на каждого, кто хоть на секунду мог усомниться в этих идеалах.
Сейчас инквизиция уже не та. Она стала общительной. Она приспособилась и проникла в умы. Костры уже не горят на промерзлых площадях, их жгут в умах людей. Колёса пыток больше не крутятся в мрачных помещениях пропитанных ужасом без вины раскаявшихся, инквизиция крутит их в умах людей. Всё аутодафе стало внутренним.
Святая инквизиция. Она прошла долгий путь. Я помню её средневековую наивность. Помню, как будучи молодой, она словно дерзкий юноша, уверовавший в высшие идеалы и авторитет, набрасывалась на каждого, кто хоть на секунду мог усомниться в этих идеалах.
Сейчас инквизиция уже не та. Она стала общительной. Она приспособилась и проникла в умы. Костры уже не горят на промерзлых площадях, их жгут в умах людей. Колёса пыток больше не крутятся в мрачных помещениях пропитанных ужасом без вины раскаявшихся, инквизиция крутит их в умах людей. Всё аутодафе стало внутренним.
Durov said on his Telegram channel today that the two and a half year blockchain and crypto project has been put to sleep. Ironically, after leaving Russia because the government wanted his encryption keys to his social media firm, Durov’s cryptocurrency idea lost steam because of a U.S. court. “The technology we created allowed for an open, free, decentralized exchange of value and ideas. TON had the potential to revolutionize how people store and transfer funds and information,” he wrote on his channel. “Unfortunately, a U.S. court stopped TON from happening.”
A Telegram spokesman declined to comment on the bond issue or the amount of the debt the company has due. The spokesman said Telegram’s equipment and bandwidth costs are growing because it has consistently posted more than 40% year-to-year growth in users.
