В рамках этого Ката вам нужно создать функцию, которая, получив триплет, возвращает индекс числового элемента, находящегося между двумя другими элементами.
На вход функции будет подан массив из трех разных чисел (в Haskell: кортеж).
Например:
gimme([2, 3, 1]) => 0
2 - это число, которое находится между 1 и 3, а индекс 2 во входном массиве равен 0.
Другой пример (просто чтобы было понятно):
gimme([5, 10, 14]) => 1
10 - это число, которое находится между 5 и 14, а индекс 10 во входном массиве равен 1.
В рамках этого Ката вам нужно создать функцию, которая, получив триплет, возвращает индекс числового элемента, находящегося между двумя другими элементами.
На вход функции будет подан массив из трех разных чисел (в Haskell: кортеж).
Например:
gimme([2, 3, 1]) => 0
2 - это число, которое находится между 1 и 3, а индекс 2 во входном массиве равен 0.
Другой пример (просто чтобы было понятно):
gimme([5, 10, 14]) => 1
10 - это число, которое находится между 5 и 14, а индекс 10 во входном массиве равен 1.
I have no inside knowledge of a potential stock listing of the popular anti-Whatsapp messaging app, Telegram. But I know this much, judging by most people I talk to, especially crypto investors, if Telegram ever went public, people would gobble it up. I know I would. I’m waiting for it. So is Sergei Sergienko, who claims he owns $800,000 of Telegram’s pre-initial coin offering (ICO) tokens. “If Telegram does a SPAC IPO, there would be demand for this issue. It would probably outstrip the interest we saw during the ICO. Why? Because as of right now Telegram looks like a liberal application that can accept anyone - right after WhatsApp and others have turn on the censorship,” he says.
A project of our size needs at least a few hundred million dollars per year to keep going,” Mr. Durov wrote in his public channel on Telegram late last year. “While doing that, we will remain independent and stay true to our values, redefining how a tech company should operate.
