В этом году Вальпургиева ночь, то есть, ведьминский шабаш (и древний кельтский солярный праздник Белтайн) приходятся на Страстную неделю, что, конечно, симптоматично. В тысячный раз писать о Вальпургиевой ночи и плясках вокруг костра мне уже не хочется, об этом я писала более чем предостаточно. Давать какие-то стандартные советы и обряды вроде "соберите алтарь, дуньте, плюньте, свечку запалите, дым костра вдохните" тоже не хочется - и без меня этого полным-полно. Чем дальше в лес, тем сложнее понимание процессой и тем более комплексной становится индивидуальная магическая работа. К тому же, на Страстной неделе на самом деле дел невпроворот - не продохнуть. Тем не менее, с одной стороны время стихийной магии - буйство огня и воды, буйство жизни, а значит, любовь, секс и зачатие (всего, что можно), время роста. С другой стороны, обратной и темной - это порчи на «страсти» и «смертные связки».
Что-то написать все равно надо, чтобы зафиксировать праздник-то. И я вот что вспомнила. В отличие от просвещенной Европы, распекавшей ведьм направо и налево («Если обвиняемая вела дурной образ жизни, то, разумеется, это доказывало ее связи с дьяволом; если же она была благочестива и вела себя примерно, то ясно, что она притворялась, дабы своим благочестием отвлечь от себя подозрение в связи с дьяволом и в ночных путешествиях на шабаш" - Фридрих Шпее фон Лангенфельд «Cautio criminalis», 1631), на Руси ведьмы - хоть и находились на той же ступени социальной лестницы, что и проститутки, тем не менее, - были защищены законодательно.
Если в Европе обвинение ведьме выносили церковные власти, то на Руси и на Украине церкви в большинстве случаев было наплевать на колдовство, а процессы начинались с иска какого-нибудь обиженного частного лица (В. Антонович).
И здесь прослеживается радикальная вообще разница в западном и славянском взгляде на колдовство. В западной парадигме, начиная с Платона, который в "Государстве" клеймит колдовство, и кодекса XII таблиц в Риме, кодующие должны были жестоко караться, потому что вредят государству и государственности (могут стать смутянами и зачинщиками бунтов, вредят посевам и тд). Эта линия продолжается и церковниками Европы в Средневековье.
У нас же такого не было. Да, признавалось, что ведьмы могли влиять на повседневную жизнь, но никто не рассматривал возможность их серьезного влияния во вред власти. Также не было развитой системы демонологии (вплоть, пожалуй, до XVIII в, опять же, когда началось активное влияние Запада), вайбы вульгарной античной демонологии тоже сюда не докатились.
Так что, девочки, спокойно можно сегодня плясать у костров, если кому надо, а в воскресенье идти скобу целовать (но об этом позже). В Багдаде (на Руси, то есть) все спокойно.
В этом году Вальпургиева ночь, то есть, ведьминский шабаш (и древний кельтский солярный праздник Белтайн) приходятся на Страстную неделю, что, конечно, симптоматично. В тысячный раз писать о Вальпургиевой ночи и плясках вокруг костра мне уже не хочется, об этом я писала более чем предостаточно. Давать какие-то стандартные советы и обряды вроде "соберите алтарь, дуньте, плюньте, свечку запалите, дым костра вдохните" тоже не хочется - и без меня этого полным-полно. Чем дальше в лес, тем сложнее понимание процессой и тем более комплексной становится индивидуальная магическая работа. К тому же, на Страстной неделе на самом деле дел невпроворот - не продохнуть. Тем не менее, с одной стороны время стихийной магии - буйство огня и воды, буйство жизни, а значит, любовь, секс и зачатие (всего, что можно), время роста. С другой стороны, обратной и темной - это порчи на «страсти» и «смертные связки».
Что-то написать все равно надо, чтобы зафиксировать праздник-то. И я вот что вспомнила. В отличие от просвещенной Европы, распекавшей ведьм направо и налево («Если обвиняемая вела дурной образ жизни, то, разумеется, это доказывало ее связи с дьяволом; если же она была благочестива и вела себя примерно, то ясно, что она притворялась, дабы своим благочестием отвлечь от себя подозрение в связи с дьяволом и в ночных путешествиях на шабаш" - Фридрих Шпее фон Лангенфельд «Cautio criminalis», 1631), на Руси ведьмы - хоть и находились на той же ступени социальной лестницы, что и проститутки, тем не менее, - были защищены законодательно.
Если в Европе обвинение ведьме выносили церковные власти, то на Руси и на Украине церкви в большинстве случаев было наплевать на колдовство, а процессы начинались с иска какого-нибудь обиженного частного лица (В. Антонович).
И здесь прослеживается радикальная вообще разница в западном и славянском взгляде на колдовство. В западной парадигме, начиная с Платона, который в "Государстве" клеймит колдовство, и кодекса XII таблиц в Риме, кодующие должны были жестоко караться, потому что вредят государству и государственности (могут стать смутянами и зачинщиками бунтов, вредят посевам и тд). Эта линия продолжается и церковниками Европы в Средневековье.
У нас же такого не было. Да, признавалось, что ведьмы могли влиять на повседневную жизнь, но никто не рассматривал возможность их серьезного влияния во вред власти. Также не было развитой системы демонологии (вплоть, пожалуй, до XVIII в, опять же, когда началось активное влияние Запада), вайбы вульгарной античной демонологии тоже сюда не докатились.
Так что, девочки, спокойно можно сегодня плясать у костров, если кому надо, а в воскресенье идти скобу целовать (но об этом позже). В Багдаде (на Руси, то есть) все спокойно.
BY Fire walks with me
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
Telegram has exploded as a hub for cybercriminals looking to buy, sell and share stolen data and hacking tools, new research shows, as the messaging app emerges as an alternative to the dark web.An investigation by cyber intelligence group Cyberint, together with the Financial Times, found a ballooning network of hackers sharing data leaks on the popular messaging platform, sometimes in channels with tens of thousands of subscribers, lured by its ease of use and light-touch moderation.
That strategy is the acquisition of a value-priced company by a growth company. Using the growth company's higher-priced stock for the acquisition can produce outsized revenue and earnings growth. Even better is the use of cash, particularly in a growth period when financial aggressiveness is accepted and even positively viewed.he key public rationale behind this strategy is synergy - the 1+1=3 view. In many cases, synergy does occur and is valuable. However, in other cases, particularly as the strategy gains popularity, it doesn't. Joining two different organizations, workforces and cultures is a challenge. Simply putting two separate organizations together necessarily creates disruptions and conflicts that can undermine both operations.
