После начала СВО мы увидели уникальное по российским меркам 4-месячное укрепление рубля. Одновременно сработала большая однонаправленная совокупность факторов в пользу рубля и, судя по динамике, даже при текущем курсе в почти 53 рубля, обменный курс не может нащупать равновесие.
Если максимально упростить, то обменный курс определяется платежным балансом (ПБ). Причем до 24 февраля у России был абсолютный рекорд профицита в терминах торгового (ТБ) и ПБ плюс движение к рекордным значениям относительного показателя ПБ/ВВП, сравнимый с началом нулевых, когда он достигал значений больше 10%. С зимы этот показатель только вырос. Цены сырьевых товаров росли, что увеличило экспорт, импорт сократился и сейчас, вероятно, составляет 40-45% от необходимого, различные санкции, действия нашего правительства, ограничения по капитальной статье, блокировка счетов ЦБ и МинФина и многое другое. Таким образом, по каждой статье ПБ был свой усиливающий профицитный фактор. ТБ явно в плюс, движение капитала почти нет, а балансирующая роль ЦБ/МинФина схлопнулась (Бюджетное правило не работает из-за блокировок счетов). В итоге, обменный курс стал функцией зашкаливающего по размерам ТБ.
В последние дни многие официальные лица экономического блока ЦБ и правительства стали говорить о справедливом курсе в 70-80 рублей, но действенного механизма пока нет. Так, отмена 80% продажи валютной выручки не сработала, т.к. компании боятся, что заработанную валюту заблокируют по новым пакетам санкций, и они ее продают. Импорт, наоборот, сжат и восстанавливается очень слабо. Да, правительство обсуждает новое бюджетное правило (на базе юаня, золота или рубля, но последнее не имеет смысла), но, с моей точки зрения, и прежняя его форма хоть и рассматривалась как механизм сглаживания сырьевого цикла, но при цене отсечения выше 40$/баррель такая цена отсечения занижала курс рубля, что еще больше усилило его движение вниз в эти месяцы (исходно завышенный курс). Напомню, что Бюджетное правило обязывало правительство на часть доходов от нефтегазовой сферы покупать валюту в резервы и усиливала голландскую болезнь нашей экономики.
Возникают вопросы, что в этой ситуации делать, нужно ли иметь аллокацию на валюту, по какому курсу покупать и как это сделать технически. Тема объемная, поэтому попробую ответить по какому курсу. Естественно, что в какой-то момент курс найдет баланс в соответствии с размером профицита ТБ и геополитическими рисками (дальнейшие санкции и прочие действия сложно оценивать). Полагаю, что это значение относительно близко. Моя оценка базируется на трех обстоятельствах: 1. вероятный минимум по импорту пройден (цепочки поставок буду хотя бы частично перенастроены) и это будет сокращать профицит ТБ; 2. цены на сырье очень сильно взлетели и уже начали корректироваться (если на горизонте будет рецессия, то могут существенно упасть); 3. долгосрочный тренд по рублю лежит на уровне около 46 рублей. Полагаю, что уровень 46-52 вполне интересен.
После начала СВО мы увидели уникальное по российским меркам 4-месячное укрепление рубля. Одновременно сработала большая однонаправленная совокупность факторов в пользу рубля и, судя по динамике, даже при текущем курсе в почти 53 рубля, обменный курс не может нащупать равновесие.
Если максимально упростить, то обменный курс определяется платежным балансом (ПБ). Причем до 24 февраля у России был абсолютный рекорд профицита в терминах торгового (ТБ) и ПБ плюс движение к рекордным значениям относительного показателя ПБ/ВВП, сравнимый с началом нулевых, когда он достигал значений больше 10%. С зимы этот показатель только вырос. Цены сырьевых товаров росли, что увеличило экспорт, импорт сократился и сейчас, вероятно, составляет 40-45% от необходимого, различные санкции, действия нашего правительства, ограничения по капитальной статье, блокировка счетов ЦБ и МинФина и многое другое. Таким образом, по каждой статье ПБ был свой усиливающий профицитный фактор. ТБ явно в плюс, движение капитала почти нет, а балансирующая роль ЦБ/МинФина схлопнулась (Бюджетное правило не работает из-за блокировок счетов). В итоге, обменный курс стал функцией зашкаливающего по размерам ТБ.
В последние дни многие официальные лица экономического блока ЦБ и правительства стали говорить о справедливом курсе в 70-80 рублей, но действенного механизма пока нет. Так, отмена 80% продажи валютной выручки не сработала, т.к. компании боятся, что заработанную валюту заблокируют по новым пакетам санкций, и они ее продают. Импорт, наоборот, сжат и восстанавливается очень слабо. Да, правительство обсуждает новое бюджетное правило (на базе юаня, золота или рубля, но последнее не имеет смысла), но, с моей точки зрения, и прежняя его форма хоть и рассматривалась как механизм сглаживания сырьевого цикла, но при цене отсечения выше 40$/баррель такая цена отсечения занижала курс рубля, что еще больше усилило его движение вниз в эти месяцы (исходно завышенный курс). Напомню, что Бюджетное правило обязывало правительство на часть доходов от нефтегазовой сферы покупать валюту в резервы и усиливала голландскую болезнь нашей экономики.
Возникают вопросы, что в этой ситуации делать, нужно ли иметь аллокацию на валюту, по какому курсу покупать и как это сделать технически. Тема объемная, поэтому попробую ответить по какому курсу. Естественно, что в какой-то момент курс найдет баланс в соответствии с размером профицита ТБ и геополитическими рисками (дальнейшие санкции и прочие действия сложно оценивать). Полагаю, что это значение относительно близко. Моя оценка базируется на трех обстоятельствах: 1. вероятный минимум по импорту пройден (цепочки поставок буду хотя бы частично перенастроены) и это будет сокращать профицит ТБ; 2. цены на сырье очень сильно взлетели и уже начали корректироваться (если на горизонте будет рецессия, то могут существенно упасть); 3. долгосрочный тренд по рублю лежит на уровне около 46 рублей. Полагаю, что уровень 46-52 вполне интересен.
BY Импульс
Warning: Undefined variable $i in /var/www/tg-me/post.php on line 280
The S&P 500 slumped 1.8% on Monday and Tuesday, thanks to China Evergrande, the Chinese property company that looks like it is ready to default on its more-than $300 billion in debt. Cries of the next Lehman Brothers—or maybe the next Silverado?—echoed through the canyons of Wall Street as investors prepared for the worst.
